Доверься мне (ЛП)

— Нет, Картер, ты все сделал правильно. Я немного запуталась, но совсем не хотела, чтобы ты задавался вопросом, встречаюсь ли я с кем-то еще.

Я отмахиваюсь.

— Пфф. Я знаю, что ты ни с кем не встречаешься. Ведь так?

Я улыбаюсь, когда она заливается смехом. Адам был неправ. Эта малышка — моя девушка, я в этом уверен. Ее чувства настоящие. Не сомневаюсь в этом.

— В моей жизни есть место лишь для одного бестолкового, требовательного, высокомерного мужчины.

Я провожу ладонью по своей груди.

— И это я?

— Это вы, мистер Беккет.

Я победно сжимаю кулак в воздухе.

— Да, блять, да! — вытягиваясь на кровати, я наблюдаю, как Оливия уютно устроилась под одеялом. Как бы я хотел прижаться к ней. — Я скучаю по тебе. Это странно? Я могу об этом сказать? Или лучше держать это в себе? Тебе не обязательно говорить это в ответ. Не давлю и все такое. Я просто…

— Картер.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить учащенный пульс.

— Да?

Улыбка Оливии сладкая и сонная, когда она ложится щекой на подушку.

— Я тоже скучаю по тебе.

— Правда?

Она зевает, потирая глаза.

— Да. Это раздражает, если честно. Я бы хотела, чтобы ты был здесь, со мной, но вместо этого я одна. В холоде, — бормочет оно последнее слово, ее глаза закрываются. Кажется, она из последних сил снова открывает их.

— Я бы согрел тебя, детка.

— М-м-м, я знаю. Медвежонок.

— Медвежонок?

— Угу, — она сдерживает зевок. Глаза, скрывающиеся за опущенными веками, покраснели, и она блаженно улыбается мне. — Ты как медведь гризли. Теплый и уютный. Милый.

— Я думаю, ты имеешь в виду огромный и мощный, — я сжимаю бицепс и рычу для убедительности.

Ее усталое хихиканье — просто лучшее, такое тихое и нежное.

— Ты заснешь на мне, соня, — нажав на выключатель лампы, я наблюдаю, как глаза Оливии окончательно закрываются. Ее губы приоткрываются, а грудь поднимается и опускается. Где-то там, где я хочу сейчас оказаться, ее освящает мягкий свет лампы.

Я не могу оторвать от нее глаз.

— Картер? — внезапно говорит она, слова неразборчивы ото сна. Ее глаза все еще закрыты, и я думаю, что она уже видит сон.

— Да, принцесса?

— А что, если я влюбляюсь в тебя?

— Тогда я тоже в тебя влюбляюсь, малышка Олли.

ГЛАВА 27

НОЧНОЕ БУРРИТО И НЕОЖИДАННЫЕ ГОСТИ

В ночь на понедельник мне приснилось как я призналась Картеру, что влюбляюсь в него.

Только, возможно, это был не сон. Возможно, это все же была реальность.

Потому что утром вторника я проснулась и увидела сонные глаза Картера, который улыбался мне с экрана телефона, где он, очевидно, пробыл всю ночь. Он рассказал, что я заснула во время нашего разговора, а он не захотел вешать трубку. Звонок продолжался до тех пор, пока мой будильник в семь утра не разбудил нас обоих. Я впечатлена аккумулятором своего «Айфона», надо бы написать «Apple» письмо с восхищениями.

Я вспомнила все, что, возможно, бормотала во сне, когда Картер смотрит на меня с милым выражением лица, наблюдая за тем, как я тараторю извинения за то, что заснула, за то, что продержала его у телефона всю ночь, и за любой бред, который он мог услышать от меня. При этом, я ни разу не спросила, приснилось ли мне это или нет.

Уже утро среды, а я все еще нервничаю, когда вижу его имя на экране телефона. Даже сейчас.

— Мне нужна твоя фотография, — говорит он вместо приветствия и с тяжелым вздохом встряхивает своими каштановые волосы, лежа на кровати.

— И тебе доброе утро.

Он улыбается.

— Доброе утро, принцесса. Не могу дождаться следующих выходных, чтобы просыпаться рядом с тобой.

Да, видимо, так и будет. Он улетает в следующий понедельник и его не будет до субботы, чего я побаиваюсь, так что я очень рада провести все выходные вместе. Кроме того, у меня дома холодно. Возможность поспать без нескольких слоев одежды, без стука в зубах от холода будет классной сменой обстановки.

Я прикрываю зевок и пытаюсь взбодриться. Я проснулась уже уставшей, потому что разговаривали мы до полуночи.

Он хитро прищуривается.

— Зевнешь так сильно в моей кровати, и я просуну что-то твердое и горячее в эти милые розовые губки.

— Что ваш рот, что разум, одинаково грязны, мистер Беккет, — я пытаюсь привыкнуть к этому, но в основном как ненормальная краснею. И возбуждаюсь. С этим мужчиной у меня нет проблем с либидо. Все свободное время он переписывался со мной, пока я была на работе, и это лишь сильнее заставляет меня хотеть его.

— Вернемся к фоткам. Мне нужна одна, Олли. Вчера, когда ты уснула, мне пришлось дрочить на твои фотки из сми, — он резко перевел камеру на свою промежность. — Мой громовой меч и я навсегда останемся у тебя в долгу, принцесса Олли.

За последние четыре дня я слышала это прозвище минимум пять раз и все никак не привыкну. К громовому мечу, а не к принцессе Олли. В основном всех принцесс я игнорирую, но, это безумие, если я признаюсь, что они мне на самом деле… нравятся?

— Ты, наверное, единственный мужчина на этой земле, который дал прозвище своему пенису.

— Это неправда. Гарретт называет свой лейтенант Дж..