— Не пытайся меня умаслить, Картер, клянусь, — почти кричит она. Она явно злится.
— Ты злишься.
— Ты чертовски прав, милый, я злюсь!
— Ты меньше злишься, когда называешь меня милым, —
— Ах, ты маленький… — слова растворяются во вздохе, и я буквально вижу, как она сдвигает очки, чтобы протереть глаза. — Кто-то должен огреть тебя по голове, и это могу сделать я.
— Но я люблю тебя, мамочка. Ты моя самая любимая, — я знаю, как вернуть ее на мою сторону. Парни видели как я это делаю слишком много раз, поэтому они все пытаются сдержать смех.
— Картер, никто не может, вывести меня из себя так, как ты, — она вздыхает. — У тебя действительно есть девушка?
— Да. Может быть. Я не знаю, —
Она смеется.
— Ты всегда был напористым парнем, добивался всего, чего захочешь. Ты никогда не принимал отказа, так что я уверена, что этот случай не исключение.
— Блин, ты права.
Она слегка смеется.
— Ты счастлив, милый?
Я чувствую, как нагревается моя шея, когда оглядываюсь вокруг и говорю:
— Я не один, мам.
— Ответь на вопрос, Картер.
— Да.
— Что да?
Я барабаню пальцами по столу. Я бы хотел, чтобы никто не обращал на меня внимания, но это не так. На меня смотрят три пары глаз. Четыре, если считать девушку на коленях Гаррета. И это, не считая людей вокруг нас, которые не могут поверить, что находятся в одном баре с «Ванкуверскими гадюками».
Поэтому я подношу телефон ближе ко рту и бормочу то, что она хочет услышать.
— Прости? Я тебя не расслышала, — ее язвительный тон раздражает меня.
—
— О, милый. Надеюсь, я не опозорила тебя перед твоими друзьями.
После того как я поговорил с мамой, я просидел в баре целых тридцать две минуты. Достаточно долго, чтобы осушить пиво, съесть с Эмметом тарелку начос и понаблюдать за тем, как Гарретт обжимается с блондинкой.
Весь мой рот был в зубной пасте, когда я услышал, что на прикроватной тумбочке зазвонил телефон. Я выбегаю из ванной и ныряю в кровать, скидывая телефон на пол, когда вижу имя Оливии на экране.
— Черт, — я скатываюсь с кровати и пять тысяч раз нажимаю «Принять» на вызове «FaceTime». — Привет. Привет. Тебе. Оливия, — из-за зубной пасты голос выходит очень неразборчивым. Я поднимаю палец. — Надо сплюнуть.
Я беру ее с собой в ванную, против чего она вроде не против, потому что тихо хихикает, когда я полощу рот. Затем я плюхаюсь на кровать, закидываю руку за голову и улыбаюсь.
— Привет.
Ее лицо светлеет от улыбки.
— Привет. Ты уже в кровати? Я думала, ты будешь в баре.
Я пожимаю плечом, словно в этом нет ничего особенного, будто я не тосковал по ней там внизу.
— Я был там совсем недолго, устал.
— О. Хочешь, я позвоню завтра?
Я подскакиваю.
— Нет! Я имею в виду. Нет, все в порядке, — я уже скучаю по ней, хотя видел ее двадцать четыре часа назад. Она тоже в постели и выглядит уставшей. Все это случившееся сегодня дерьмо, вероятно, так на нее подействовало. — Сейчас я хочу поговорить с тобой.
— Я тоже хочу поговорить с тобой сейчас, — откинувшись на подушки, она возится с нитками моего свитера.
— Ты надела мой свитер? — с самодовольной ухмылкой я почесываю голую грудь. Оливия отслеживает движение, отчего я ухмыляюсь еще сильнее.
Она тянет за горловину моего свитера, и прячет в ней нижнюю половину лица.
— Мне нравится. Он пахнет тобой.
— Как я пахну?
Она широко улыбается.
— Так хорошо, что я хочу зарыться лицом в твою грудь и впитывать твои объятия каждую секунду.
— Знаешь, ты такая нежная. Совсем не похожа на нахальную брюнетку, которая слала меня в задницу неизвестно сколько раз.
Ее щеки краснеют.
— Заткнись.
— Нет. Моя маленькая неженка. Мягкий, пушистый, крошечный котенок Олли, — именно такой она и есть: котенок. Свирепая и дерзкая, с когтями, которые она не боится показать, когда это нужно, но под всем этим — большой пушистый клубок.
— Картер, — предупреждает она, но не особо старается скрыть улыбку. Я вижу это. Ее нижняя губа скользит между зубами, пока она возится с беспорядочным узлом на голове. — Привет, прости, что сегодня пропала. Я знаю, что это глупо, потому что знала, что они сделают фото. Но я забыла, наверное, после всего вчерашнего. Я была в шоке. И статья. Мне не понравилось, как я себя чувствовала после того, как прочла ее.
Ее честность как глоток свежего воздуха, я ценю это. Я так устал от непонимания и недопонимания. Мне нужно знать, что она чувствует, чтобы я мог помочь ей справиться с этим. Я также знаю, что для нее, быть в центре внимания, в новинку, поэтому, мне нужно быть с ней терпеливее, по крайней мере пока мы преодолеваем этот этап наших отношений.
— Я должен был подготовить тебя лучше.
Оливия мотает головой.