Доверься мне

Она лишь пожала плечами, ухмыльнулась и продолжила вытирать стаканы. Пускай она старалась не подавать виду, я понимала, что она еще не на сто процентов свыклась с этой работой. Сойер была человеком, который бо́льшую часть времени проводил на улице. Она любила бродить с фотоаппаратом по округе и фотографировать все, что попадало в объектив – в стейк-хаусе она работала просто по необходимости.

Что именно у нее произошло, Сойер не рассказывала, однако я знала, что ей нужны деньги. И если можно скрасить ей рабочее время, сидя тут и слушая ее поддразнивания, то я с удовольствием это сделаю. К тому же мне уже не составляло проблем писать книгу в ее присутствии.

– Это, наверное, он, да? – спросила Сойер, и я закатила глаза.

– Ха-ха, Сойер.

– Воробушек!

Обернувшись, я одарила сияющей улыбкой отца, который направлялся ко мне с раскинутыми руками. Любовь ему явно к лицу. Он казался помолодевшим, надел джинсы и вязаный свитер, которые очень ему шли.

– Привет, пап, – сказала я и заключила его в объятия. Потом взяла его за плечи и окинула взглядом с ног до головы. – Классно выглядишь.

– Я прислушался к твоему совету и сегодня оставил комбинезон дома. Пойдем? – Он кивнул в сторону скамеек перед окном.

– Сначала я хотела тебе кое-кого представить, – откликнулась я. – Папа, это Сойер, моя соседка по комнате. Сойер, это мой папа, Стенли.

– А! Я о тебе уже наслышан. – Папа энергично пожал руку Сойер. – Приятно наконец встретиться лицом к лицу.

Сойер казалась совершенно сбитой с толку.

– О… эмм, взаимно.

Папа улыбнулся и после этого зашагал к столику. И я собиралась последовать за ним, как вдруг Сойер ухватила меня за запястье.

– Что? – спросила я.

Она открыла рот и сразу же закрыла. Тяжело сглотнула.

– Ты рассказывала обо мне отцу?

Я нахмурилась:

– Конечно. Я рассказываю ему обо всех своих друзьях.

Ошарашенно моргнув, она отпустила мою кисть. Затем на лице у нее отразилось облегчение.

– А, вот в чем дело.

– А ты о чем подумала? – поинтересовалась я.

Она просто помотала головой и отвернулась. Невольно я задалась вопросом, есть ли у нее вообще друзья, с чьими родителями она знакома. Об этом нам с ней обязательно надо будет поговорить.

В следующий час мы с папой ели свои стейки, и он рассказывал мне, как в данный момент шли дела в мастерской. Я закидывала его вопросами о Морин, и он делал то же самое, желая знать все об Эверли. Как же я любила такие встречи с отцом, особенно когда он настолько счастлив.

– Еще я бы хотел снова поговорить с тобой о прошлой неделе, – произнес папа после еды и вытер рот салфеткой.

– Мм? – Я как раз доедала последний кусочек своего стейка и витала на седьмом мясном небе.

– Я имею в виду Натаниэля, Воробушек.

Мясо внезапно стало похоже на горсть муки́. Я с трудом его проглотила и поспешно запила несколькими глотками лимонада.

– Просто я слишком остро отреагировала, пап. Честно, я не хотела тебя опозорить, но…

– Что? – Он наморщил лоб и облокотился руками на стол. – Ты вовсе меня не опозорила. Вполне понятно, что тебе неприятно видеть своего бывшего мужа с другой женщиной.

На слове на букву «б» я вздрогнула. Подобный разговор назревал давно, я это знала, однако легче от этого совсем не становилось.

– Папа, кажется, мне… мне нужно тебе кое-что сказать.

Тут же он отложил приборы в сторону и встревоженно посмотрел на меня.

Мне не удавалось выговорить ни слова. Я не планировала заводить этот разговор здесь и сейчас, поэтому понятия не имела, как начать.

– Ты меня пугаешь, Доуни. Выкладывай, – настойчиво произнес отец.

– Причина, по которой мы с Нейтом расстались… не в том, что мы отдалились друг от друга, – тихо заговорила я.

– А в чем?

Я прочистила горло.

– Нейт… мне… так сказать, изменил.

У папы открылся рот. Снова закрылся. Мне было видно, как у него на лице сменяли друг друга разные эмоции, прежде всего изумление.

– Что, прости?

Я собралась с силами и обратилась глубоко внутрь себя, чтобы найти мужество, которое мне понадобится, чтобы выдержать этот разговор.

– Он изменил мне с Ребеккой, – выпалила я. Сердце пустилось вскачь, ладони вспотели.

– Что? – убийственно тихо переспросил папа.

Перегнувшись через стол, я взяла его за руки. Мозоли у него на коже казались такими знакомыми. Родными.

– Это продолжалось долго. Он обманывал меня в течение нескольких недель. – Мне стоило невероятных усилий в конце концов рассказать ему, что на самом деле тогда произошло.

У отца из глаз посыпались искры. Неожиданно он вскочил и задел ногами стол, так что наши стаканы опасно покачнулись. Он обошел вокруг стола и сел на скамейку рядом со мной. А потом стиснул меня в кольце своих рук.

– Прости меня, пап, – шептала я, уткнувшись лицом ему в плечо. – Я не хотела, чтобы ты волновался. Только поэтому мы притворялись, что всё нормально. Увидеть Нейта и Ребекку в ресторане… все как будто вновь всплыло на поверхность. Прости, что я так долго ничего тебе не говорила.