Доверься мне

– Да, уже да. Она ходит в школу и хочет после старших классов поступить в университет. Но это будет сложно. Людей с афазией часто считают отсталыми или обращаются с ними, как с маленькими детьми. Это не изменится на протяжении всей ее жизни. Она не может даже еду в ресторане заказать, потому что боится произносить названия, которые написаны в меню. Но она проходит лечение и прилагает огромные усилия. Я не сомневаюсь, у Ливви получится все, что она задумала. А я ей в этом помогу.

Он излучал такую уверенность, что на миг у меня пропал дар речи.

– Как ты вообще с этим справляешься?

– М-м? – вопросительно взглянул на меня он.

Я сглотнула пересохшим горлом и кончиками пальцев провела линии вдоль его висков.

– Ты всегда такой веселый и уверенный в себе, и я спрашиваю себя, как тебе это удается.

– Я же уже рассказывал тебе о своей жизненной философии. – У него изогнулись уголки рта, но не в радостной улыбке, а в такой, которая выглядела не менее тяжелой, чем постоянно давящий на него груз. – Каждый день дает мне шанс начать заново и стать хорошим человеком. Каждый день – новое начало. И пусть я не забываю, что наделал, но пытаюсь жить с этим и стать тем, кто всего достоин. Любви моей семьи. Времени моих друзей. – Он взял меня за руку и поднес ее к своим губам. – Прикосновения девушки, которая слишком хороша для меня.

Меня пронзила тянущая боль.

Как он только мог такое говорить? Как мог думать, что недостаточно хорош для своей семьи – для меня, – учитывая все, что он для них делал?

– Я не хочу, чтобы ты произносил такие вещи. – Голос прозвучал сдавленно, и я лишь сейчас заметила, что на глазах выступили слезы.

Спенсер сел и испуганно посмотрел на меня:

– Доун…

– Когда я сюда переезжала, то даже представить себе не могла, что за такое короткое время снова смогу стать счастливой. Не ожидала, что буду смеяться до слез. Или танцевать, ни о чем не думая. Или почувствую себя живой. – Я его стукнула. Не особенно сильно, но достаточно, чтобы этот глупый осел понял, что я сказала. – Ты один из самых сильных людей, которых я знаю. Поэтому прекрати, черт тебя побери, так говорить.

Испуганное выражение пропало с его лица и стало теплее.

– Крошка…

– Если ты сейчас опять начнешь как-нибудь себя ругать, я закрою уши. – Я тут же исполнила свою угрозу и начала напевать какую-то мелодию.

Он открыл рот, но я его не слышала. Он взял меня за руки мягко, но решительно и убрал их от моих ушей.

– Это одна из любимых песен Ливви, – произнес он.

– Я понятия не имею, что пела, – смутившись, ответила я.

– Если не ошибаюсь, это саундтрек из первой части «Классного мюзикла».

– О.

Он улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. Улыбка коснулась и губ, и глаз, и всего лица.

– Ты сумасшедшая девчонка, – пробормотал он и прижал меня к своей груди.

Мы вместе опустились на подушки, обняв друг друга руками, подбородок Спенсера лег мне на макушку.

Я закрыла глаза и вдохнула его знакомый запах.

– Расскажи мне побольше про Ливви.

– На самом деле она такая же, как все четырнадцатилетки. Любит дурацкие фильмы, ее нынешний фаворит «Идеальный голос». Она обожает бойз-бенды даже больше, чем ты, и именно поэтому почти все песни из твоего iPod я знаю наизусть. Во время реабилитации я часто пел ей вслух, чтобы заглушить шумы, и она заставила меня выучить наизусть все альбомы One Direction. Ее очень расстроило, когда Зейн покинул группу, чтобы делать сольную карьеру, но его альбом показался ей классным, и она собирается и дальше его поддерживать. А, и еще ей нравится такой странный лак для ногтей, который надо наносить вторым слоем, и тогда верхний трескается.

Я рассмеялась у него на груди.

Он положил руку мне на поясницу и ненадолго прижал к себе.

– На этой неделе я уже начал продумывать идеи для ее дня рождения.

Я подняла на него глаза:

– А когда он?

– Через две недели. Я ничего не знаю о пятнадцатилетних девчонках. Пятнадцать – это звучит уже как-то по-взрослому. С цифрой «четырнадцать» я еще смирился, она еще явно причисляла ее к категории девочек, но пятнадцать… – Он покачал головой. – Не знаю. Скоро Ливви станет взрослой. Когда-нибудь она просто увидит во мне тупого старшего брата, который ее бесит.

– Не могу себе такого представить, Спенс. А что насчет вариантов подарка?

В его глазах появился веселый блеск.

– Я бы купил ей билеты на концерт, но мама не в восторге от этой идеи. Мне она тоже разрешила их только с шестнадцати.

– Хотела бы я иметь брата, который ходил бы со мной на концерты.

– Можешь ходить на них со мной, – сказал он, и я усмехнулась ему в рубашку.

– Главное, чтобы Оливия не заревновала.

– Можем просто подождать, пока ей исполнится шестнадцать, и пойдем втроем.

– Отлично, договорились.

Весь следующий час он рассказывал мне про свою сестру, и в каждой подробности, которую он мне о ней сообщал, я видела его безграничную любовь к ней. С каждой минутой ему становилось все легче и легче говорить. И это было прекрасно – находиться рядом с ним. Узнавать его секреты. Понимать его.

В какой-то момент, когда его дыхание стало более размеренным, Спенсер потер рукой глаза.

– Я устал.