Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Спросив у них, что значит быть шлюхой, я получила изумлённые взгляды. Валериан, смутившись, отвел глаза в сторону, а дед никогда не лез за словом в карман, посему разразился целой бурей проклятий, адресованных местной шпане и тупости обывателей, а под конец досталось и моей матери. На меня он никогда всерьез не ругался, но в тот раз как-то особенно разозлился, и всё в красках объяснил, да так, что мне захотелось всю жизнь провести одной.

Мама моя встречалась с одним солдатом. Она рано овдовела и была еще видной женщиной, но он уже был женат. За спиной про Луцию Октавию ходили разные нелицеприятные слухи, а дед ворчал, что она тем самым предаёт память о его сыне.

Не хотелось, чтобы меня оскорбляли и ненавидели, но, поработав на кухне еще пару лет, поняла, что среди этих косо посматривающих женщин я совершенно чужая. Если матери было наплевать на сплетни, то мне, юной девушке, приходилось морально тяжело. К счастью, у меня был дедушка, уважаемый в городе человек, травник и целитель, и я, сбежав с кухни, стала его помощницей в госпитале.

Тогда случился первый скандал. Скандал, который сотряс всю Бруму. Слухи обо мне потом долго ползли по всему городу.

Мать, как обычно, ворвалась в таверну с черпаком наперевес. Только теперь я сама сидела и пила эль вместе с дедом. Это был первый раз, когда я попробовала хмельное, щёки мои порозовели, я улыбалась и косела. Валдий следил, чтобы я не особенно налегала на душистый пенный напиток.

Луция Октавия заголосила на весь зал, попыталась схватить меня за руку, на что я ответила, что не хочу всю жизнь сидеть на кухне и слыть шлюхой. И это был первый раз, когда мать в слезах убежала из таверны одна. Дед загордился, сказал, что я – дочь своего отца, а мне стало так противно, что захотелось выпить ещё одну кружку эля. Тогда я дала себе обещание, что всю жизнь проведу в одиночестве, чтобы не повторить маминой судьбы, о чём сразу рассказала деду. Он всегда меня поддерживал и говорил, что каждый должен сам выбирать путь, по которому будет следовать.

Странно, что я никогда не задумывалась о верности выбора пути, до того, как встретила Эстора. Я с болью в сердце вспоминала о нём, рвалась вернуться назад, но куталась в тонкое шерстяное одеяло и слушала, как храпит на второй половине кровати совершенно чужой и почти незнакомый мне человек.

Я провалилась в сон. Под мерный громкий храп наёмника мне чудились рычащие, хлопающие крыльями драконы, извергающие смертоносное пламя, но когда спозаранку проснулась, то дракон под боком извергал только запах перегара.

***

Утром я в гордом одиночестве спустилась в зал и заняла свободный столик. Здесь стало гораздо тише. Редкие гости были изрядно помяты после сегодняшней ночи. За соседним столиком потягивал эль немолодой седеющий норд с круглой лысиной на макушке. Облачённый в начищенную почти до блеска железную броню, он сидел, развалившись на стуле с таким хозяйским и самоуверенным видом, что мне стало ясно – это наёмник. Я невольно засмотрелась на его доспехи.

– На что это ты пялишься? – поймав мой взгляд, грубо спросил норд.

Ни тебе доброго утра, ни приятного аппетита – вот и все столичное радушие.

– Куда хочу, туда и пялюсь, – огрызнулась я и принялась за порцию своего жареного лосося.

Официантка подала мне серебряный кубок с вином и еле слышно прошептала:

– Ваш муж вчера ко мне приставал!

Хорошо, что я не успела сделать глоток, так и замерла с кубком в руке.

– Какой ещё муж?! – выдала я, недоуменно вытаращив глаза на девушку.

– Симпатичный норд, что прибыл вместе с вами. Он всем вчера рассказывал, что у него жена – мегера! Даже близко к себе не подпускает!

Норд за соседним столиком, услышав наш разговор, громко загоготал:

– Охотно верю!

– Отверни-ка свою лысину от света, а то глаза слепит! – я не упустила шанса брызнуть ядом в сторону человека, лезущего не в своё дело.

– Проваливай в Обливион! – рыкнул тот в ответ.

Аппетит был безнадежно испорчен, и я отодвинула в сторону тарелку с остатками рыбы.

– Это наёмник, – поделилась девушка, подтвердив мои догадки. – Его зовут Белранд. Он, похоже, ненавидит всех. Насколько я знаю, он маг.

– Этот лысый хрен? Маг? Тогда я – Мерунес Дагон! – я засмеялась, не боясь привлечь внимания того, кого обсуждаю.

– Можешь заплатить мне и проверить меня в деле, – ничуть не оскорбившись, ответил Белранд. В его руке сверкнула синяя вспышка молнии. – Уж я тебе покажу настоящую мужскую силу… Станешь послушной женой!

– Спасибо за предложение, я поразмыслю над ним на досуге…

На всякий случай я пересела в другой конец зала и уже там допивала своё вино. Ворстаг проспал довольно долго, я к тому времени успела отыскать в Солитьюде алхимическую лавку с необычным названием «Ароматы Анжелины» и стать богаче на шестьдесят септимов, полностью окупив «роскошную» ночевку. Пожилая травница по имени Анжелина Моррар, которая до войны занималась изготовлением духов, долго расспрашивала о том, где мне довелось побывать.

– Вайтран? – оживилась она, когда я упомянула в рассказах магазин Аркадии. – А ты не встречала там мою дочь?