Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

– Ворстаг, – я нахмурилась, сверкнув глазами. – Ты что не видишь, что этот человек серьезно болен и ему нужна помощь! Может, он убежал от того, кто заботится о нём. Во дворце его «хозяин» или нет, мы должны попытаться найти этого человека, чтобы он забрал безумца себе.

– Какое самопожертвование, ну надо же, – скис норд. – Видать плохо о нём заботились, раз он смылся…

– Я долго работала целителем, не могу отказать в помощи больному, – пояснила я.

«Тем более что нас и наградить могут за информацию!» – одновременно пронеслось в моей голове.

Я решительно направилась к внешней стене дворца, где у арки-входа дежурили двое постовых. Ворстаг поплёлся вслед за мной, недовольно ворча себе под нос что-то очень нецензурное.

– Кто такие? Зачем идёте в Синий дворец? – заговорил один из стражников, сделав шаг навстречу.

– Мы наёмники, нас ожидают, – уверенно сказала я.

– У Фолка Огнеборода проблемы с волками, – второй стражник отступил в сторону. – Он искал наемников.

– Тогда ладно, – первый отошел назад. – Проходите.

Вид мрачного Ворстага, облаченного в броню, конечно, сыграл на руку.

Во внутреннем дворике, ведущем к вратам Синего дворца, росли стройные невысокие елочки, окруженные обилием цветов. Рука моя потянулась в сторону, чтобы оторвать венчик чертополоха – действие, доведенное за долгую алхимическую практику почти до автоматизма. Еловая аллея привела нас к прочным дверям, усиленным металлическими вставками. Когда мы осторожно, крадучись как воры, прошли внутрь королевского дворца, я обомлела от роскоши, представшей перед моим взором.

Великолепие этого дворца была вовсе не в высоте потолка. Картины, фрески, гобелены, резная мебель, витражи на окнах, кругом серебро и золото, вычищенные ковровые дорожки, обилие зелени и цветов в вазах. Здесь висел тяжёлый приторно-сладкий аромат лаванды, слышались приглушённые перешептывания знати. Отовсюду на нас смотрели бдительные стражники, да одна дурнушка-служанка в чистом переднике, подметающая пол в холле.

Я решила начать свои расспросы с неё, пока наёмник позади меня выражал свои эмоции скрипом зубов.

– Простите, где тут западное крыло?

Служанка подозрительно прищурила и без того узкие глаза, пристально всмотрелась в моё лицо, потом обратила внимание на Ворстага и поправила волосы.

– Западное? – неуверенно переспросила она. – Туда запрещено ходить. Оно давно закрыто, в связи с тем, что… Ходят слухи, будто там живут призраки!

– Связи со знатью! – шепеляво передразнил меня Ворстаг.

– Я хотела бы взглянуть, если можно!

– Я могу показать вам, где дверь, но она давно заперта. Ключ от неё есть только у управителя, – испуганно поведала девушка, бросая робкие взгляды на наёмника.

Она провела нас через холл к наглухо запертой деревянной двери. Мне почему-то припомнились слова психа, что кость – это ключ. В этом не было совершенно никакой логики, но я скинула с плеча рюкзак и вытащила тазовую кость, приютившуюся на моей одежде.

Замок на двери послушно щёлкнул, наёмник вздрогнул от неожиданности, служанка обмякла и шлёпнулась в обморок. От вида кости, что ли? Ворстаг подхватил её на руки, мы встревожено переглянулись и нырнули в открывшуюся дверь, молясь Восьмерым, что нас не заметили дворцовые стражники.

– Что это было?! – прошипел наемник.

– Откуда мне знать? – в тон ему огрызнулась я, оглядывая тесный зал, заваленный ветхой мебелью и сплошь заросший паутиной.

Ворстаг скинул пыльный стул, поставленный на столешницу ножками вверх, и осторожно положил обморочную девушку.

– И чего мы дальше делать будем?! – он скрестил руки на груди и требовательно на меня взглянул. – Понятно, что здесь никого нет, а тот мужик с улицы просто тебя обманул!

– Тогда почему дверь открылась? Я пойду, осмотрюсь, – решение пришло спонтанно.

– А если там призраки?

– Какие ещё призраки? Там просто кто-то из знатных людей пьет чай! Они закрылись и прячутся!

– Ты хоть понимаешь, как дико это звучит?

– У богатых свои причуды, – пожала плечами я, сжимая в руках шершавую кость.

Ворстаг обречённо вздохнул мне вслед. Я прошла в боковую дверь, поднялась по скрипучей деревянной лестнице и очутилась в длинном коридоре. Все стены оплетала серебристая паутина, а бледный дневной свет проникал только через пыльные витражные окна. Я медленно пошла вперед, прислушиваясь, не звучат ли чьи-нибудь голоса? Мне явственно слышались шорохи, ползущие вдоль стен, шелест моих шагов. Я кралась в полумраке, я стала частью тьмы, я запуталась в паутине…

Липкие нити застелили глаза, осели на щеках; я замахала костью в руке, закрутилась на месте в попытке сбросить с себя эти мерзкие путы, но они показались мне прочнее бечевки. Не устояв на ногах, я повалилась на пол, кость вылетела из моих рук, на миг всё потемнело, а после реальность затопил яркий, почти ослепляющий свет.

На поляне стоял обеденный стол, с одной стороны которого сидел на троне серебристо-седой стройный господин в пёстрых расшитых золотыми нитями розово-лиловых одеждах, а напротив него на стуле примостился, понуро опустив голову, тощий измученный человек болезненного вида.