Доступ к телу

Мне мешала его водолазка – ее не стало спустя одно короткое движение. Мешали его джинсы – хватило раза дернуть за ремень, чтобы Гранд снял и отбросил их прочь вместе с трусами. Счастливый момент. Я торчала, как последний обколыш, когда держалась за вставший член и понимала, что мои пальцы даже не смыкаются. Куда делась моя одежда, не знаю, мне было все равно. Сейчас казалось, что я родилась голой специально для этого момента. Желанием Гранда сносило, мощь и неторопливость – убийственное сочетание, – а я не могла и не хотела дойти до спальни, чувствовала, что уже горячая, что хочу его прямо здесь. И потому потянула за член на себя – показательный жест.

Ох, эта дерзкая усмешка и взгляд «моя торопливая девочка». Но он так пах, что я готова была утыкаться в его кожу. Был таким сильным, горячим, большим, откуда взяться терпению?

– Я все тебе дам, – пообещал тихо.

Череда вкусных поцелуев, а после ладонь, указавшая «раздвинь бедра».

– Кажется, кто-то рад моему приезду, – шепнула я прерывисто.

– Очень.

Ответы спокойные и жесткие.

Этот мужик был шире меня, выше, больше раза в полтора. От этого понимания сносило. А когда в проход уткнулось то, по чему я скучала ночами (и днями), я покорно выдохнула и обвила мощную шею. Он входил в меру быстро, в меру медленно, поступательно – вклиниваясь, требуя больше пространства, создавая под себя. И теперь мне было все равно, что для этого пришлось куда-то ехать, ругаться, спускать машину в реку – Гранд стоил всего, этот процесс тоже. Я была просто скользкой, я просто трахалась, в лучшем смысле этого слова. Открывалась для шикарного члена, позволяла в себя втыкаться, подбрасывать, катать – и ничего больше не нужно! То, как дышал Гранд, было песней для моих нимфоманских ушей – то медленно и шумно втягивал воздух, то выпускал его, то прерывался, то издавал стон-рык, от которого мне хотелось «дать» еще сильнее.

Не помню, откуда взялась спальня – наверное, мы решили, что там удобнее. Горизонтально мне было так же хорошо, как и вертикально. Ноги врозь – как это правильно для женщины, когда сверху такой самец, такое мужское тело, такое очевидное отросшее достоинство. Перед таким ноги сами разъезжаются…

(DREAMERS, American Teeth – Still Not Dead)

– Я с тобой себя не узнаю… Просто нимфоманка… и дурочка.

– Я доволен.

Он так и сказал: «Я доволен». Как повелитель, как король, которому правильно поклонились. И при этом никакой спеси. У меня стоят соски, у меня потоп между ног, а Гранд выскользнул и оседлал меня так, что его член практически уткнулся в мои губы. Боже, какие мощные ноги, какие яйца, я бы потянулась к его головке, если бы ее ко мне не приблизили, не вложили в рот.

Он сказал – я все тебе дам, – но соврал, давал не весь член, только его треть. Как прекрасно, когда для того, чтобы мужской член в тебя вошел, приходится прилично открывать рот. Это вкусно, когда мужчина большой везде, когда тебе позволяют себя облизывать, обхаживать, вталкиваются ровно настолько, чтобы балдеть, но не задыхаться, недодают пару миллиметров, и хочется еще, еще…

– Я с тобой готова на все… – прошептала, как только Гранд мягко отобрал у меня себя.

– На все?

– Да…

И его лицо опустилось туда, где у меня давно жарко и скользко. Мягкий поцелуй в клитор, в губки, после такое нежное скольжение языка, что я почувствовала себя вкуснейшим воздушным десертом. Впрочем, готовым вскоре накалиться и стать вулканом. И стала бы, если бы в какой-то момент палец Гранда не принялся массировать мне задний вход, растягивать, баловать.

– Нет… – выдохнула жарко, – туда… не пущу…

– Значит, готова не на все? – Он вернулся и теперь усмехался мне в губы. – А я подумал, твоим обещаниям можно верить…

Сволочь. Горячая, сексуальная, наглая.

– Ничего, я тебя подготовлю…

Я промолчала лишь потому, что знала, он сделает то, что решил. Если не сейчас, то позже. В моих глазах поволока, сплошное «хочу», сплошное «иди ко мне».

– Кажется, кто-то тоже рад, что приехал.

– Очень.

Гранд не торопился. Вновь приподнялся, положил свои ладони на мою грудь, сжал – он полыхал внутри, делая это, я чувствовала.

– Знаешь, что мне хочется делать всякий раз, когда я вижу ее, твою грудь?

– Что?

Кажется, мы уже не столько отвечали вслух, сколько понимали друг друга флюидами.

– Хочешь, чтобы я показал?

– Хочу.

Он лег сверху, еще не вошел, лишь уткнулся туда, куда положено. Занял позиции, снял все курки с предохранителя.

«Моя хорошая, ты не знаешь, на что подписалась. Может, зря приехала?»

«Не зря».

«Я ненасытен. А ты слишком красива».

«Делай!»

«Сделаю… И не один раз».

А после Гранд стал диким. Таким, как надо. Без дури, без болезненных ощущений, но, когда ты понимаешь, что тебе конец, потому что теперь он будет двигаться, он не остановится, он нашел такой темп, от которого тебе снесло мозги. Уже не вырваться, уже не выбраться – он везде и с каждым ударом все глубже.

– Да, моя хорошая, да…