Достопамятные деяния и изречения

7.15. Теперь самое время рассказать о мерах, которые принимали не отдельные лица, но сенат в целом для поддержки и защиты воинских установлений.

Луций Марций, военный трибун, с поразительным рвением собрал рассеянные остатки армий Публия и Гнея Сципионов, сраженных пунийским оружием и с одобрения воинов, был назначен их полководцем. Свое донесение в сенат он начал словами: «Луций Марций, пропретор». Отцы-сенаторы не одобрили присвоение и использование им таковой должности на том основании, что полководцы, по обычаю, назначались решением всего народа, но не солдатами. Конечно, в связи с серьезным кризисом, вызванным военными потерями, даже и военный трибун мог воспользоваться некоей властью, хотя только он один был способен отстоять права всего государства. Но никакое бедствие, никакие заслуги не могли оказаться выше воинской дисциплины.

Сенаторы вспомнили, какую душевную жесткость проявили их предки во время Тарентинской войны, когда могущество всей республики было поколеблено. Они получили в свое распоряжение большое число пленных, отпущенных царем Пирром, и постановили следующее: те из них, которые служили в кавалерии, переходят в пехоту, а бывшие пехотинцы приписываются к вспомогательным отрядам пращников, и чтобы никто из них не смел разбить палатку в лагере и не окружил валом и рвом любое назначенное им место вне лагеря, и вообще никаких палаток, сделанных из шкур. А к прежнему роду службы каждый из них мог вернуться только после доставки доспехов, снятых с двух врагов. Устрашенные этими карами, они из безобразных должников Пирра превратились в самых сильных его врагов.

Точно так же гнев сената обратился против тех, которые опозорили республику при Каннах. Находясь под тяжестью своего постановления о могилах погибших, они получили письмо от Марка Марцелла с просьбой разрешить ему использовать уцелевших солдат при осаде Сиракуз. Ему ответили, что те недостойны возвратиться в свои лагеря, впрочем, разрешили ему сделать все, что, по его мнению, пойдет на благо государства, но чтобы никто из солдат не был освобожден от военного дела, не получал награды и не возвращался в Италию, пока здесь находятся враги. Вот так доблесть по обыкновению презрела малодушие.

Посмотрим теперь, как тяжело реагировал сенат, когда солдаты позволили погибнуть консулу Луцию Петилию, храбро сражавшемуся против лигуров. Было решено приостановить ежегодную выплату легиону, так же как и все прочие выплаты, потому что солдаты не подставили себя копьям врагов, чтобы закрыть своего полководца. Этим же декретом было решено воздвигнуть Петилию величественный памятник на века, под которым захоронить его прах, чтобы прославить величие смерти на поле боя.

А вот как презрительно сенат отверг предложение Ганнибала о выкупе шести тысяч пленных римлян, содержащихся в его лагере. Сенаторы отказались, сознавая, что такое большое число вооруженных и вполне дееспособных воинов ни за что не попали бы бездарно в плен, если бы собирались умереть с честью. И вот тут я не знаю, что для них стало большим позором: что отчизна на них не надеялась, или что враги их не боялись, — между первым и вторым мнением разница небольшая.

Много раз сенат показал себя жестким и бдительным в отношении воинской дисциплины. Показателен такой случай. Солдаты, которые во время бесчестной войны захватили Регий и после смерти полководца Юбеллия избрали своим начальником его писца Марка Цезия, были брошены в тюрьму. Когда же народный трибун Марк Фурий объявил, что наказание, по обычаю предков, не может налагаться на римских граждан, решение все же не отменили. И постановили каждый день бить плетьми и казнить отсечением головы пятьдесят человек, тела их не хоронить, а смерть не оплакивать.^[159]

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Внешние примеры ⠀⠀ ⠀⠀

Внешний пример 1.

Деятельность отцов-сенаторов еще покажется мягкой, если мы захотим внимательно присмотреться к жестокости карфагенского сената по поводу военных дел. По его решению полководцы, неправильно проводившие кампанию, приговаривались к распятию, даже если судьба была к ним благосклонна. То есть их успехи приписывались помощи богов, а неудачи считались их собственными огрехами.^[160]

⠀⠀ ⠀⠀

Внешний пример 2.

Клеарх, спартанский полководец, поддерживал воинскую дисциплину примечательными, раз за разом повторяемыми словами: полководца должны больше бояться свои воины, нежели враги. Тем самым он внушил солдатам простую мысль: если сомневаешься, отдать ли свою жизнь в бою, лишишься ее при наказании. Это стало чем-то вроде лозунга, который внедрялся спартанцам еще дома, до сражения. Этого вполне достаточно для чужеземных сведений, тем более что мы можем привести и наши собственные примеры, более изобильные и плодотворные.^[161]

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ Законы о триумфах ⠀⠀ ⠀⠀