Дорогой интриг

На стенах висело несколько полотен известных художников, и я даже не сомневалась, что это оригиналы. На потолке имелась лепнина и никакой росписи. Это меня не удручило, потому что не имело никакого значения. Хоть простой деревянный потолок, главным было содержимое стеллажей. Но вот что произвело на меня впечатление, так это огромное окно почти во всю стену. Через него лилось столько света, что можно было бы читать, наверное, до темноты.

Умиротворенно вздохнув, я начала изучение стеллажей, и когда открылась дверь, я прошла всего лишь одну стену, хоть и пробыла тут, наверное, уже немало. Звук шагов я расслышала не сразу, лишь вздрогнула, когда услышала изумленное:

– Ваша милость?

– Ваша светлость, – выдохнула я, прижав ладонь к груди. – Вы задались целью довести меня до разрыва сердца?

– Простите, – кажется, герцог и сам был в растерянности. – Просто не ожидал вас увидеть здесь. Как вы сюда попали?

– Влезла в окно, – фыркнула я. – Вы же знаете, насколько я непредсказуема. Могу выпрыгивать из беседок, а могу и по стенам лазать.

Ришем посмотрел в сторону закрытого окна и усмехнулся:

– А еще вас обходят стороной дождевые капли. Вы – энкелис?

– Кто знает, – загадочно улыбнулась я и направилась к противоположной стене.

Энкелис… Теперь я еще и сказочное создание, этак я скоро соберу в себе легенды Камерата. Впрочем, квинигеры были вполне реальны, просто их уже не существовало. А энкелис – маленький крылатый народец, живущий среди луговых цветов, оставались героями сказок и по сей день. Говорят, если повезет встретить хоть одного из них, то энкелис исполнит любое желание. Еще говорили, что они до того похожи на бабочек, что умело прячутся от взоров простых смертных. И им не страшны ни холод, ни зной, ни дождь, ни ветер, потому что эти создания – порождение мира Теней, а тень, как известно, не боится ничего из вышеперечисленного.

– Так как вы очутились здесь, ваша милость?

Я обернулась и обнаружила герцога за своей спиной. Сейчас он, наверное, был потрясен и раздосадован одновременно. Раз я здесь, значит, получила позволение от короля. А если так, то наши общие старания начали приносить свои плоды, а это уже угроза для Ришема и его невестки.

– Вы что-то имеете против того, что я здесь? – спросила я, приподняв брови.

– Признаться, даже рад, – чуть смутившись, ответил его светлость. – Но, как я уже сказал, ваше появление стало для меня неожиданностью. Однако вы избегаете моего вопроса, ваша милость.

Я неспешно двинулась вдоль стеллажей, продолжая рассматривать книги.

– А как вы оказались в королевской библиотеке? – спросила я, не оборачиваясь.

– Я приближен к Его Величеству и потому могу пользоваться его библиотекой, – ответил герцог, продолжая следовать за мной.

– Но ведь и я приближена в некотором роде, как считаете? – полюбопытствовала я, полуобернувшись. – Я – фрейлина тетушки Его Величества. Или же вы вовсе списали родственные чувства со счетов?

– Так для вас испросила позволения ее светлость, – в голосе Ришема послышалось некоторое облегчение. Ну конечно же! Герцогиня продолжает плести сети и подослала своего агента туда, где можно встретить короля! Я не стала его разубеждать, только улыбнулась и направилась к лестнице на второй ярус библиотеки.

И когда накрыла ладонью деревянные лакированные перила, ладонь герцога легла поверх моей. Я подняла на него недоуменный взгляд, после демонстративно посмотрела на его руку и вновь в глаза. Избавившись от своих подозрений, Ришем стал более привычным.

– Я могу подсказать вам, где находятся книги, которые вас интересуют, – сказал он и убрал руку.

– Это было бы любезностью с вашей стороны, – ответила я, улыбнувшись.

И причиной моей любезности с ним был наш разговор с герцогиней после встречи с королем на конной прогулке. Ее светлость внимательно выслушала меня, даже весело посмеялась, когда я возмутилась мужскому коварству и похлопала меня по руке.

– Главное, мы узнали, дитя мое, король уже видит вас своей, хоть и не предпринимает никаких действий, но мы заставим их предпринять. Государь ревнив, и эта ревность вынуждает его открыться. Так заставим же его понервничать и предъявить на вас права.

– Как? – спросила я с нескрываемым любопытством.

– Дадим ему жертву на растерзание, того, кто будет ухаживать за вами.

– О, ваша светлость, только не его милость, – взмолилась я. – Барон Гард не должен пострадать.