Дорогой Аарон

У меня даже не было шанса запрокинуть голову, прежде чем я покатилась со смеху. Я смеялась, как ненормальная, и это случилось не потому что я находилась на грани истерики или приступа паники. Я смеялась громко и самозабвенно.

Когда я открыла глаза, чтобы посмотреть, что он делал, увидела, что он вновь сидел на корточках передо мной. Его щеки и шея залил румянец.

Он покраснел.

Из-за чего и я залилась румянцем.

Я подалась вперед. Его слова, розовые щеки и улыбка и ямочка все еще свежи в сознании.

— Ты опять пьян? — почти шепотом спросила я.

Ямочка, которая наверняка была ямочкой, стала еще глубже, и его улыбка наполнили мое сердце энергией, почти выбив воздух из легких и все мысли из тела и разума, когда он хохотнул.

— Ты меня обнимешь или мы так и будем торчать здесь? — спросила я.

Тогда я понятия не имела, что пока моя душа не покинет данного мне бренного тела, и я буду вспоминать лучшие моменты своей жизни, первое, о чем я вспомню, это как Аарон Холл наклонился, обернул вокруг меня свои длинные загорелые руки и прижал к груди. Меня, которая все еще сидела на скамейке. То, как он обнимал меня, было бы чем-то, что не могли не разрушить, не отнять ни болезнь, ни смерть. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы набрать воздуха в грудь, но потом я обняла его в ответ. Мне довелось обнять ни один десяток мужчин за всю жизнь. Я делала это уже десяти, а то и сотни раз. И верхняя часть тела Аарона была такой же широкой и упругой, как у лучших из тех, кого мне посчастливилось обнимать.

Но даже еще лучше. Гораздо лучше. Потому что его объятья были великолепны. От него веяло едва уловимым ароматом одеколона с ноткой кедра. И я буду помнить это мгновение вечно.

Мой друг пришел. Мужчина, красота которого не имела ничего общего с тем, что было снаружи. Я только крепче обняла его и почувствовала, что он поддержал мой порыв. Он обнял меня крепче и провел рукой от моего затылка до спины. Это было так волнительно. И он был таким ласковым. Я наслаждалась каждым мгновением. Каждым мгновением проявлением его любви и привязанности.

Когда через несколько мгновений он отстранился, эти загорелые руки легли мне на плечи и остались там. Его лицо было не более чем в футе, когда он спросил еще раз с тем выражением лица, которое я все никак не могла расшифровать:

— Ты так и не ответила: голодна?

Мне ничего не оставалось, только кивнуть, принять его красоту такой, какая есть, решив, оставить это на потом. Кто бы мог подумать?

Аарон снова улыбнулся и протянул руку, чтобы взяться за ручку моего чемодана, прислоненного к стене. Я понятия не имела, кто или когда его переместил, но позже, когда я думала об этом, была счастлива, что никто не украл его, пока у меня случилась мини-истерика.

— Пошли. Я не стал есть, ждал тебя. Думал, может ты тоже проголодаешься.

Я кивнула. Он пододвинул чемодан к себе и повернулся в сторону огромной парковки. Не говоря больше ни слова, мы двинулись в сторону его машины. Я справа от него, чемодан — слева, который он забрал под свою опеку. В оливково-зеленой футболке с V-образным вырезом, которая идеально сидела на таких широченных плечах, коричневых шортах, которые демонстрировали ровный загар и мускулистые икры, в кроссовках, он выглядел таким… обычным.

Но лучше.

Аарон, должно быть, почувствовал, что на него смотрят, потому что он оглянулся и поднял поцелованные солнцем брови.

— У меня что-то на лице?

Я поняла, что мои щеки заливаются румянцем; вот, что значит, быть пойманным с поличным.

— Нет. Просто… странно видеть тебя вот так. Лицом к лицу.

Я колебалась секунду, прежде чем сказать правду, но мы обещали друг другу на лгать, и что-то внутри меня подсказывало, что узнай он через инет сколько во мне всякого дерьма, то он бы не поленился и высказал бы мне это лично.

— В общем, не такой уж ты суровый парень, как я думала.

Его губы вновь сформировали неуверенную улыбку, которая все никак не могла определиться стать ли ей уверенной или не стоит, но вдруг он подмигнул мне.

Он подмигнул. Мне.

Затем он произнес самые прекрасные слова на свете.

— Если тебе станет легче, мы можем поговорить о… — Он махнул рукой, указывая на свой зад. Задницу, которую однозначно нужно включить в каталог лучших задниц в мире, но попозже, когда перестану так очевидно на нее пялиться.

Я сжала губы и постаралась не улыбнуться.

Но не удержалась.

Глава 16

Аарон улыбался мне.

Он мог быть моделью подиума, с такими скулами, которыми можно было резать стекло, если захотеть; челюстью, которая была настолько резко очерченной, что любой скульптор, увидев ее — впал бы в экстаз; и ртом, который породил в голове ни одной женщины пару, а то и тройку похабных мыслишек. Так вот, этот мужчина сидел напротив меня за столом и улыбался. Мне. И он больше ни на кого не смотрел.