Дороги Гвенхейда

— Ужасная история, — промолвил он сухо.

— Вы что, не поможете Астрид? — Марта приготовилась испепелить взглядом.

— Есть смысл? — осведомился Патрик. — Не спорю, открывшееся нам зрелище кошмарно… как бывает кошмарным любой дурной сон. Тот, кто создал это место, использует мои страхи, мое чувство вины. Сперва выставил призраки родителей, чтобы сразить меня укоризной. Неплохо придумано, я ведь действительно провинился перед семьей. Затем госпожа Шефер… Мы поступили не лучшим образом, оставив ее в темнице, и наш враг использует это, желая лишить нас самообладания, а потом, наверно, ударить уже по-настоящему, — лишь бы не думать о том, что в настоящем замке Тенвент, вполне вероятно, происходит сейчас нечто подобное.

— Вы не освободите ее? — кажется, это все, что Марта услышала из его речи.

— Проще убить. Развеять иллюзию, как сон по утру.

Он двинулся вперед, поднимая шпагу и глядя прямо в перепуганное побледневшее лицо. «Нет сомнений, поставлено просто прекрасно, как залихватская пьеса — можно и увериться в реальности происходящего». Астрид больше не пыталась ничего не говорить, даже не умоляла о пощаде, просто смотрела, как приближается острие клинка — медленно, медленно, будто в бреду, Патрик и сам не мог понять, отчего движется столь неспешно. «Неужели сам до конца не верю, что столкнулся с фальшивкой и мороком?» Марта неожиданно повисла у него на руке, стараясь помешать, и вдруг от дверей послышался оклик:

— Граф Телфрин! Извольте объясниться, что здесь происходит.

Патрик и Марта рывком обернулись. Делвин Дирхейл, чумазый, всклокоченный, почему-то босой, стоял на пороге. На плечах — драный в паре мест военного покроя колет, в одной руке — фамильный палаш, в другой пистолет, и его черное дуло смотрит прямо на Патрика. Выражение лица — решительное до крайности, совсем как в Димбольде перед несостоявшейся дуэлью или в Наргонде перед открытием червоточины. Под левым глазом виднелся здоровенный синяк, сам глаз малость заплыл, но смотрел с бешенством, равно как и правый.

— Граф Телфрин, — повторил капитан с ненавистью, — остановитесь.

— А не то, вынужден полагать, вы приметесь стрелять?

— Если потребуется, — щелкнул взводимый курок. — Я подслушал ваш разговор. Не знаю, какое безумие овладело вами, хорошо хотя бы, что вы решились вернуться… но мы не какие-то демоны, не пытаемся вас одурачить! Меня пытали в камере этажом ниже, я насилу смог вырваться, отобрал у тюремщика свое оружие, отыскал Астрид… А вы пытаетесь ее убить! Что на вас нашло, какой дьявол вцепился?! Сначала сбежали, теперь желаете смерти моей возлюбленной?

— Уже возлюбленной? Как мило. Мне казалось, она просто ваша девка.

— Патрик, — прежде Марта старалась не звать его по имени, — а если ты ошибаешься и нас выкинуло из того дворца в настоящий Тенвент? Что если… что если все взаправду на этот раз? Труп тюремщика, посмотри… он вовсе не пропал! Твоя мать, правда, тоже не пропала… но что если это больше не морок? Ты ведь хотел выбраться из страны теней, вдруг ты неосознанно нас сюда перенес? Подобно тому, как это сделал Дирхейл! Ты ведь из Дома Драконов, ты на такое способен.

— Способен, — бросил Дирхейл, — и сделал, да только теперь обезумел.

Следовало соображать, и соображать крайне быстро. Астрид, тихо и нечленораздельно скулившая за спиной, производила весьма правдоподобное впечатление. Она впала в ступор, как сделали бы многие нормальные люди на ее месте, а вовсе не вещала с пафосом очередную укоризненную инвективу, как это делали клоуны, пытавшиеся изобразить лорда Тейриса и леди Аманду. И Дирхейл выглядел вполне натурально избитым и достоверно разозленным.

Способен ли дядя, в своем первом браке не сумевший зачать наследника, пожелать, чтобы ребенок Волфалеров родился у так кстати попавшего ему в руки Дирхейла? Возможно, при условии, что Делвин рассказал ему правду о своем происхождении или выдал ее под пытками. Гвенхейду действительно понадобится хотя бы еще один Волфалер — теперь, когда начинается война с Алгерном. Хотя бы как страховка, если сам Кледвин погибнет — чтобы император Максимилиан, состоящий в дальнем родстве с гвенхейдской династией, не заявил права на трон. Но мог ли дядюшка отдать Астрид на поругание своим скотам, если бы попытка зачать ребенка не увенчалась успехом?

Патрик не знал. Не решался предполагать с точностью до наверняка.

В конце концов, любая мерзость возможна в этом самом паскудном из всех миров.

— Я устал ждать, — проговорил Дирхейл. — Опустите шпагу, граф.