Дорога длиною в жизнь

Первым опомнился Алексей, выхватывая из заплечного мешка фотоаппарат, и фотографируя все, на что только бросал свой взгляд. Семен, тоже, едва отошедший от потрясения, присел на одно из изваяний исполняющих роль табуретов, и слегка подрагивающими руками, достал из кармана трубку, набил ее табаком и закурил, сделав несколько глубоких затяжек. То, что открылось перед глазами друзей было просто невероятным. Сейчас, когда помещение было отлично освещено, первым делом бросились в глаза еще два проема, снабженные массивными дверями, ведущими неизвестно куда. Пока Алексей производил съемку, Семен, подошел к одной из дверей и попытался открыть ее.

Несмотря на древность, дверь довольно легко сдвинулась с места и Длинный увидел довольно широкий проем, ведущий в соседнее помещение. И едва он собирался сделать шаг, как заметил, что проем еще мгновение, назад открывшийся на всю ширину, не стоит на месте, стена, находящаяся за дверным проемом, медленно, но верно двигается против часовой стрелки, закрывая собой проход в соседнюю комнату. Леха оказавшийся возле Длинного тут же заинтересовался содержимым соседнего помещения, и попытался сунуться туда, как был остановлен Семеном, который указал ему на движение стены. Если учитывать ее скорость, то для обследования комнаты можно выделить не больше пяти минут. В противном случае неизвестно сколько пройдет времени, пока проход будет вновь открыт.

Леха внимательно выслушав Длинного пообещал, что вернется по первому зову, и подхватив электрический фонарь сунулся туда. Тут же до Длинного донеслись восторженные вопли друга, и вскоре тот совершенно очумелый вывалился из того помещения, добежал до своего рюкзака, грубо вывалил его содержимое прямо на стол, и тут же ринулся обратно. Еще через пару минут, когда Длинный уже хотел было на него наорать, из-за того, что от некогда широкого проема осталась всего треть, Леха буквально ужом протиснулся сквозь оставшуюся щель и спокойно заявил.

— Все, Длинный, теперь я ты будешь бегать за мною хвостиком и клянчить у меня денежку на мороженное!

— С чего бы. И когда это ты за мною бегал?

— Я? Я не бегал, я же не ты! Вот смотри.

С этими словами Леха с трудом подняв свой рюкзак поставил его на поверхность стола и сложив обе ладони в ковшик достал из заплечного мешка груду необработанных зеленоватых камешков, размером от ногтя взрослого мужчины до кулачка ребенка. И аккуратно высыпал их на стол.

— Это изумруды, Сема! Я в этом немного разбираюсь. И только содержимое вот этого мешка, делает нас с тобой самыми богатыми людьми на этой планете.

— Нас, или тебя. Сам же только что заставлял меня бегать за тобой.

— Нас, Длинный! Нас, и никак иначе. Помнишь в то первое посещение пирамиды, мы в итоге стали обладателями пары десятков серебряных монет. Сейчас монеты там тоже были.

С этими словами Леха выложил на стол несколько бронзовых монет с изображенными на них растениями.

— Но мне показалось, что изумруды все же дороже. И знаешь, очень хочется дождаться следующего открытия прохода, чтобы посмотреть, что находится там. Вот чувствует мое сердце, там найдется, что-то еще более ценное и совсем другого цвета.

— Может и дождемся, торопиться вроде бы некуда. Хотя знаешь, у нас есть еще одна загадка.

Длинный махнул рукой, указывая в сторону оставшейся двери.

Глава 5

5

Воля этого человека, похоже была безграничной. Злой, голодный, потрепанный, но непобежденный, он упорно шел к свой цель. Сейчас, его не останавливало ничего. Очередной круг сделанный по этому проклятому лесу, приведший его обратно к озеру, не сломили его духа, а наоборот сделали его злее. Убедившись, что местный леший вновь вернул его на старое место, он, не останавливаясь выбрал другое направление и продолжил свой путь, хотя едва держался на ногах от голода и усталости, Встретившийся по пути куст с красными ягодами, был испробован на вкус, и убедившись, что за двадцать минут, пока он курил и отдыхал, с ним ничего не произошло, ротмистр обобрал весь куст до последней ягодки и пошел дальше.

Заметив, свисающую с какой-то ветви толстую змею, походя, одним взмахом кинжала отрубил ей голову, а затем уцепившись за ее дергающееся в агонии тело, не обращая никакого внимания на брызгающую во все стороны кровь, стянул ее с дерева, снял с нее шкуру, выпотрошил ее внутренности, и хорошенько прожарив на костре слопал, не обращая никакого внимания на привкус и несколько неприятный запах. Честно говоря его это совсем не интересовало, как в общем то и то, какое имя носила эта рептилия, до того момента, как оказалась в его желудке. Самым главным для него было то знание, что змеи съедобны, а ему, просто необходимо было восстановить свои силы, чтобы продолжить путь.