Дон Жуан, или Жизнь Байрона

Самое скромное, самое красноречивое письмо из всех, которые он когда-либо сочинял. Но Аннабелла была неспособна отделить свои чувства от своих убеждений, как это бессознательно делает большинство людей. На признание, которого ждала уже несколько месяцев, она ответила одним из своих метафизических посланий. Она спрашивала себя, действительно ли он был «тем наставником, которого она должна выбрать себе, чтобы он служил ей примером в земной жизни на пути к вечности?» Байрону стало тошно, и он попросил сестру, приехавшую к нему в это время, посватать его в другом месте (к леди Шарлотте Люсен Гоуэр), но ему было жаль отказаться от Аннабеллы. Как только от родителей леди Шарлотты пришел ответ с отказом, он, тотчас же оживившись, сказал, что теперь сам попытает свое счастье, и 3 сентября вторично сделал предложение Аннабелле.

Байрон — мисс Милбенк: «Мне нужно вам что-то сказать, и так как возможно, что я вас некоторое время, может быть, очень долго, не увижу, попробую это сказать сейчас. Те «препятствия», о которых вы говорили, они в самом деле непреодолимы? Или, может быть, известная линия моего поведения, некоторые перемены во мне могли бы их устранить? Я не без усилия предлагаю вам еще раз этот вопрос. Вы знаете мои чувства — и если я не повторяю о них, то только из опасения возбудить или, по меньшей мере, усилить ваше неудовольствие».

Отравив письмо, он с нетерпением стал ждать ответа. Августа в это время была в Ньюстеде. Она заметила, что Байрон в те часы, когда обычно приносили почту, садился на ступени крыльца караулить почтальона. Однажды утром, когда Байрон с Августой сидели за столом, вошел садовник и принес им кольцо миссис Байрон, которое та потеряла много лет назад; он нашел его, копая грядки под окном покойной «вдовы-регентши». Байрон решил, что это предзнаменование. Почти в ту же минуту принесли письмо. «Если она согласна, — сказал Байрон, — это будет мое обручальное кольцо».

Письмо было от Аннабеллы:

«Я давно дала себе обет считать ваше счастье главной целью моей жизни. Если могу сделать вас счастливым, я больше ни о чем не мечтаю. Я перенесу на вас все то, к чему буду стремиться, все, что буду любить. Боязнь не оправдать ваших ожиданий — вот единственное, что меня сейчас тревожит. В действительности же мои чувства к вам мало изменились за это время».

Опасаясь, что он может быть в Лондоне и не сразу получит её письмо, она тут же написала ему второе:

«На всякий случай и чтобы избавить вас от лишней минуты ожидания, одновременно пишу вам в Ньюстед — надеюсь, что в первом моем письме вы найдете все, что вы желаете».

Байрон с торжествующим видом протянул письмо через стол Августе, которая, отнюдь не находя в этом ничего удивительного, заявила, что «это самое замечательное, самое очаровательное письмо из всех, что она когда-либо читала», и тотчас же изъявила готовность быть образцовой золовкой. Она была в полном восторге от того, что Байрон наконец «пристроился», и всякое воспоминание об инцесте без малейшего труда улетучивалось из её туманного сознания.

Байрон, внезапно воодушевившись, послал в Сихэм одно за другим три письма на протяжении трех дней. «Ваше письмо открыло мне новую жизнь… Вы можете сделать меня счастливым, вы это уже сделали…» Он писал ей, что умирает от желания её увидеть, и как можно скорее: «Я думаю об этой встрече с таким сердечным трепетом, что мне даже самому себе не хотелось бы в этом признаваться. Когда принесли ваше письмо, моя сестра сидела рядом, она испугалась моего вида, потому что впечатление было почти мучительно в первую секунду…». «Вы будете моим мудрым путеводителем, моим другом. Все сердце мое принадлежит вам… Это мое третье письмо за три дня…» И он заканчивал: «Примите чувства моего глубочайшего уважения и — смею ли прибавить слово? — любви».

Дон Жуан — жених. Новизна приключения восхищала его, но он действительно надеялся, что будет счастлив. Разве он всегда не мечтал о семейной жизни, еще во времена Мэри Чаворт? Разве он не стремился к спокойствию? Мог ли он найти себе более достойную супругу, чем эта молодая и столь несомненно добродетельная девушка? Он не любит ее? Но это дело двух дней, ему так легко полюбить. Необходимо было оповестить леди Мельбурн: «Дорогая тетушка…» (Как это восхитительно сделаться племянником своей старой приятельницы.) Он писал ей, что очень жалеет, что племянница не пришла к этому решению раньше, от скольких несчастий и грехов она могла бы избавить ближних. Но наконец с этим всем покончено: «Правду сказать, брак этот устроили вы… Моя гордость (которую мой старый учитель считал во мне господствующей страстью) в конечном счете пощажена. Это единственная женщина, которой я делал предложение таким образом, и это что-нибудь да значит — добиться её согласия. Я бы очень хотел, чтобы кое-кто из моих богинь сказал «нет» на её месте, но с этим теперь покончено, я полагаю, что у женатого человека не может быть других женщин? Я спрашиваю это исключительно для сведения».