Дон умер, да здравствует Дон!

— Разве? Я делаю свои платежи каждую неделю. Ты знаешь, что строительство дает мне хорошую прибыль. Мы даже говорили о новой ссуде, чтобы я мог расширить дело.

— Я не могу дать тебе новую ссуду, если ты идешь против Диморра. И… я не могу ждать уплаты старого долга. Я хочу, чтобы в течение двух дней ты рассчитался.

Кровь отхлынула от лица Винса.

— Я не могу сделать этого, — сказал он с трудом. — Ты обещал ждать год.

— Мы не можем ждать так долго, Винс. Ты выступаешь против Диморра.

Френки сказал без всякого выражения.

— Вам нужны деньги, чтобы нанять армию для Диморра?

— Нет, — сказал Рилей, глядя на него.

— Вы поедете назад к Анжело, — сказал Винс, — и скажете, что если ему нравится девушка, то пусть занимается ею. Никто его не осуждает, она красивая.

— Ее здесь нет, — сказал Митч.

— Почему? Разве кто-нибудь начал войну. Скажите ему следующее: я не против, если он отстранит от дел Френки, но я против убийства. Скажите Анжело, что я не имею ничего против него и ничего не намерен делать. Я даже не буду никуда звонить, если он будет рассудительным. Скажите ему, что я буду сидеть здесь и ничего не делать, пока не получу от него ответа. Хорошо?

В течение минуты Митч изучал Винса, а затем сделал последнюю попытку:

— Ты имеешь хорошую маленькую армию, но она мала. — Он начал загибать пальцы. — Всего тринадцать человек. Несчастливое число, Винс, и недостаточное.

— Недостаточное для чего? Я не начинаю войны. У меня для этого есть мозги. Скажи своему брату, чтобы он успокоился и мы снова сможем стать частью одной семьи. Ты понял?

— Кроме одного, — сказал Френки. — Я больше не являюсь членом семьи Анжело.

Митч и Рилей посмотрели друг на друга, а затем встали и не говоря ни слова, вышли.

Когда дверь за ними закрылась, Френки сказал:

— Диморра не глуп. Его не проведешь.

— Никто и не пытается. — Винс откинулся назад в кресло. — Дай мне воды, пожалуйста, у меня неважно с сердцем.

Тони вернулся через час после того, как стемнело, с хорошими новостями.

— Я видел Ральфа Негри. Он с нами. — Тони посмотрел на Френки. — Цена — порошок! Он хочет пять процентов от следующей партии героина. И после устранения Диморра хочет руководить продажей наркотиков для тебя.

Френки подумал и кивнул.

— Мне все равно, ведь кто-то нужен для этого.

— Я дал ему наш телефон. Все, что он должен сделать, это дать нам знать, когда и где Диморра собирается напасть. А нам остается только ждать.

Именно в это время два человека, не живущие поблизости, проскользнули в здание, расположенное на противоположной стороне улицы…

Один из них был высокий и худой. Другой, почти такой же высокий, но более плотный. На одной стороне его лица был ножевой шрам. Они сели на грязный пол возле окна, и приоткрыли окно снизу на шесть дюймов. Через эту щель они могли видеть фасад здания конторы на Келси-стрит.

Они были на верхнем этаже невысокого здания. В комнате было темно, она освещалась только дневным светом, проникавшим сквозь окно. Когда кто-нибудь из них закуривал, то отходил вглубь комнаты.

Человек со шрамом осмотрел каждое окно в доме Фарго.

— Они осторожны. Все шторы закрыты.

— Значит, будем ждать, — сказал тонкий, — до тех пор, пока он не выйдет.

Каждый из них имел оружие и умел им пользоваться. Они были профессионалами. Именно поэтому им и поручили эту работу.

Возможность долгого ожидания их не пугала. Награда за убийство Френки Регалбуто делала это ожидание легким. И они были готовы к этому. Кроме чемодана с винтовкой у них была сумка с сэндвичами и термос с горячим кофе.

Машина, на которой они приехали, была оставлена в четырех кварталах отсюда.

В конторе междугородней автокомпании появился свет. Человек со шрамом быстро схватил бинокль и навел его на мужчину, который шел к секретеру. Второй принес винтовку.

Человек со шрамом опустил винтовку, уже взятую им у другого, и покачал головой.

— Диего Сабатини.

Тонкий опустился на пол. Другой наблюдал, как Диего сел за стол и занялся делами.

— Поздно работает.

— Угу. Как насчет кофе?

— Пожалуй. У нас его вполне хватит на пару дней.

Человек со шрамом поднял термос и когда позади них открылась дверь, он опустил термос и схватился за оружие. Позади него тонкий держал в руках винтовку, готовую к бою!

Раздался выстрел и человека со шрамом осыпало штукатуркой. Но тонкому повезло меньше. Пуля пробила ему голову и он мертвым свалился на пол. Человек со шрамом отбросил свой пистолет и высоко поднял руки вверх. Два человека вышли из тени: Гарольд Боли и Авги-Лошадь. Боли был вооружен автоматом, а Авги пистолетом 45-го калибра.

— Ваши парни совсем не имеют голов, — сказал Боли, — думать, что сюда можно прийти незаметно.

Авги поднял кожаный хлыст. Человек со шрамом хотел защититься руками, но не успел. Хлыст рассек ему большую часть челюсти. Человек со шрамом упал на пол, а Авги продолжал наносить удары. Когда он закончил, никто бы не сказал, что человек на полу имел только один шрам. Можно было только предполагать, что когда-то он имел лицо, а не кровавое месиво.