Дон Алехандро, человек и чародей

В его голосе звучали искренние чувства, но поскольку голос был точь-в-точь как у старикашки, создавалось впечатление, что тот сам себя оплакивает. Задело меня не это, а заявление что меня в моем мире ничего не удерживало. От такого — лишь шаг до подтверждения теории Артема, что там мы были не в свое время и не на своем месте. Теория Артема, как и высказывания Шарика были весьма спорными, но спорить я не стал.

— А почему я слышу твой голос, как голос дона Леона?

— Почему, почему… Потому. У спутника со временем появляются многие привычки чародея. Вот поживу с тобой, на тебя походить буду. Хотя и не хотелось бы. Дон Леон был настоящим чародеем, его все боялись. А ты даже не чародейская личинка, ты вообще зародыш чародейский. И что из тебя вылупится, один Всевышний знает. И вообще, кормить меня будут? Я из-за тебя от такой девушки ушел, рассчитываю на компенсацию.

В этот раз страданий в голосе не было. Наверное, не так уж хотелось оставаться у этой замечательной девушки. Я бы тоже постарался удрать от особы, которая настолько больше.

— Серхио, у нас вроде вчерашняя каша оставалась?

— Оставалась, как раз хватит позавтракать, — подтвердил он. — И вода под чай вот-вот вскипит.

Он засуетился, вытаскивая остальные продукты, потому что каши было маловато на дневной переход.

— Ты… мне… кашу? — возмутился Шарик. — Я кашу не ем.

— Попросил бы свою девушку выдать тебе отступные сухим пайком.

— У нее в коконах все хранится, я столько не донесу. Да и ты не унесешь. Хиляк ты, Хандро.

— Ты говорил, тебе моя энергия нужна. Ее недостаточно?

— Разумеется, нет. Твоя энергия мне нужна, чтобы творить заклинания. И их, в отличие от тебя, я знаю множество.

— Да ну? Покажи что-нибудь.

— Твоя энергия только начинает просачиваться и усваивается с большими потерями, так что ничего я не покажу. Вот когда мы притремся друг к другу… А для этого я должен нормально питаться. Мясом. Вон тот окорок мне подойдет. Только порежь помельче.

Я настрогал ему полосок в одну из бесхозных мисок, и Шарик спрыгнул с моего плеча и приступил к трапезе. Я же воспользовался тем, что мое плечо больше ничего не оттягивает, и радостно сделал все утренние дела, потому что любая жидкость, попавшая в организм, через какое-то время стремится на выход. В число чародейских особенностей моего организма однозначно не входило вечное удержание жидкости, так что пришлось оросить кусты поблизости.

Потом я немного поплескался в водичке и вернулся к костру. Голова, как ни странно, не болела — то ли вино качественное оказалось, то ли у организма повышенная регенерация — так что я даже смог попользоваться ею по прямому назначению. И это не только в нее есть, но и думу думать.

Из плюсов было только то, что я жив, цел и с магией. Все остальное было сплошным минусом. Даже отомстить за свое положение никому не выйдет — все умерли настолько давно, что там, поди, и костей не осталось в могилах. И даже будь у меня мысль отыграться на потомках Бельмонте или Мурильо — ничего бы не вышло, потому что потомков тоже нет. А вот цель какая-то нужна, чтобы не свихнуться. Но как можно ставить перед собою цель, ничего не зная про мир, где я нахожусь?

— Серхио, как учатся чарам?

— Обычно в ученики к чародеям идут.

Шарик внезапно застрекотал, потом, сообразив, что я его не понимаю, прыгнул и забрался на мое плечо. Причем использовал он четыре лапы, в остальных четырех тащил ломти вяленого мяса.

— Ты не сможешь пойти в ученики к чародею.

— Почему это? — опешил я, от неожиданности даже вслух. — У меня же есть способности к чарам.

— А еще у тебя есть метка учителя. Поэтому никто тебя не возьмет на индивидуальное обучение.

— Он что-то говорит? — спросил Серхио.

— Говорит, что у меня есть метка учителя.

— Значит, учил все же кто-то. Но плохо.

— С чего это плохо! — возмущенно застрекотал Шарик. — У дона Леона времени не было. А так он лучший учитель был в этом мире! Равных нет ему.

— Может, совсем недолго? — предположил я вслух, прикрыв рукой разбушевавшегося Шарика.

— Думаю, если кто-то и учил, у него уже не спросишь. Торрегроса наверняка постарались и все зачистили. За чародеев-то денег не платят, их просто отбирают, без денег.

— А потом учат чарам? — предположил я.

— Сначала оскопляют, — огорошил меня Серхио. — А уж потом учат.

— А оскоплять-то зачем?

— Ну ты и дубина, — оскорбил меня Шарик. — Кому нужно, чтобы они размножались?

— Как зачем? Чтобы королевская кровь на сторону не уходила и не было потом проблем с претендентами на трон, — пояснил Серхио. — Тех, кто на закрепление уходит, портить нельзя, а то бы и их лишали возможности размножаться. Но присматривают и в случае чего потомков — того, потому что пользы от них уже никакой, кровь без ритуала разбавлена, но для мятежа и занятия трона хватит. А так королевская кровь сильная, король своих потомков рядом сразу чует, поэтому нам лучше в Мибии не задерживаться. Сделаете то, куда вас чуйка толкает, — и в Гравиду двинем.

— А если девочки?

— Что девочки? — недовольно переспросил ками.