Доминум

Загибающийся широкий коридор. Кое-где потолок потрескался, на полу лежали куски камней и части обваленных статуй воинов, аналоги которых были расставлены по Соларуму. Я огляделся. Никаких окон – свет нам давали лишь небольшие фонари-солнца, которые Паскаль продолжал оставлять за собой. Под их свечением мы обнаруживали лишь разруху и запустение в мрачных серо-белых тонах. Синий цвет встречался на удивление редко. Пахло чем-то кислым. Я никак не мог привыкнуть к запаху, как и ко всему окружению, отчего крепче сжимал в руках лук. Сплошные тени. Мне на глаза попалось оборванное знамя Света. Нечто будто порвало полотно. Все бы ничего, но оно находилось в трех с половиной метрах над землей.

– Тут происходило сражение, – тихо заметила Ханна. – Прямо на этом пути протекторы давали самый сильный отпор тем тварям.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Паскаль, зажигая еще один шар. – Тисус же редко об этом рассказывает.

Дева хмыкнула.

– Да, но если десятками лет внимательно слушать, то рано или поздно из его нечастых заметок составится история.

Стефан закатил глаза.

– Это, конечно, интересно, но я все спросить хотел: зачем вы двое тут? Хотя ладно, Ханна – отличный медик, этого не отнять, но вот ты, – он вскользь глянул на Скорпиона, – зачем с нами поперся? Тебе есть какое-то дело?

– До спасения Земли? – ожесточился Паскаль. – Знаешь, как ни странно, есть. Да я и не с вами. Я здесь сам по себе.

– Как обычно, решил поиграть в белого рыцаря?

– Коул лично попросил нас, – вмешалась Ханна, оборачиваясь. Ее серо-голубые глаза отдавали теплым блеском в этом жестком свете фонарей. – Я чувствую Тьму и Свет, а Паскаль благодаря метке способен улавливать любое движение в радиусе двадцати метров от себя.

– Да, со спины бесполезно подкрадываться, – скривился Стефан.

– Ты сейчас что-нибудь чувствуешь? – спросил я у Девы, желая прервать приближающуюся ругань.

Паскаль отвернулся. Ханна глубоко вздохнула.

– Я ощущаю, что здесь произошло нечто ужасное, – ответила она, при этом щуря глаза, будто видя что-то в темноте. – Тут эфиры на том уровне, который и через окуляр не увидишь. Это произошло очень давно, но повсюду до сих пор темная прослойка. Даже столь близкое расположение светлого Центрума неспособно ее согнать.

– Четырнадцать человек же тогда погибли? – уточнил я.

– Именно.

– И где они?

– Здесь, – отозвался внезапно остановившийся Паскаль. – Повсюду.

Мы замерли. Я долго всматривался в темноту, не понимая, о чем он. Только когда зажегся новый фонарь, нам открылась жуткая картина.

– Твою мать, – красноречиво подытожил Стефан.

То, что я принял за лежащий рядом камень, оказалось половиной тазовой кости. Повсюду были разбросаны останки. Я насчитал по крайней мере один уцелевший череп и два-три раздробленных. Части тел валялись беспорядочно: что-то либо растерзало их, либо взорвало. Казалось, один человек перед смертью цеплялся за камни. Его тело выглядело самым целым – не хватало лишь руки и всего, что ниже живота. С костей свисали лохмотья протекторской формы. Я опознал ее лишь по цвету и гербу Света – фасон у одежды был не таким, какой мы носили сейчас. От всей страшной картины меня невольно передернуло. Кровь в свое время обагрила каждый выступ. Раскромсанные кости, вмятины в камнях, отнятые жизни. Бывшие протекторы, которых оставили на смерть. Забытые всеми, неупокоенные. Души этих безымянных людей постиг Обливион, и те стерлись из времени. Такое произойдет и со всеми нами – каждый однажды примет последний бой с врагом, а потом навечно исчезнет с лица Вселенной. И уже через несколько лет никто не сможет вспомнить наших имен среди сотен подобных воинов. Такие мысли приходили мне в голову, пока я глядел в пустые темные глазницы черепов, которые тысячами лет взирали в пустоту, давным-давно забравшую их души.

Я затылком чувствовал: вокруг нас что-то есть. Оно смотрело, оглядывало каждого. Пыталось угадать слабости и касалось наших спин своим ледяным дыханием. Я обернулся. Позади – блеклый свет и угловатые тени, впереди – лишь чернота. И нигде не чувствовалась безопасность.

Ханна еще раз оглядела карту.

– Последний рубеж, так говорил Тисус. Тогда здесь находились всего восемнадцать человек. Оно убило одиннадцать, потом еще трое отвлекли существо на себя. Спаслись лишь четверо.

– Так, значит, оно просто взяло и отвлеклось на людей? – спросила стоявшая в стороне от нас Сара.

У меня сердце екнуло. Я и забыл, что она с нами. Шла Сара крайне бесшумно и за все это время не сказала ни слова.

– Если предположение Тисуса верно и это действительно был заоблачник с расколом в душе, то вполне возможно, что он поедал души подобно сплитам, – ответила Ханна, поморщившись.

– М‐да, так себе перспективка. – Стефан сел на корточки и ножом ткнул раздробленную челюсть. Она чуть подлетела в воздухе от легкого толчка. – Однако слава Свету, что столько времени прошло и тварь уже сдохла. Такие двинутые эквилибрумы мрут как мухи. Интересно все-таки, как Шакара сюда его запихнула.