Домик в деревне

— Не бойся. Я с тобой, родная. Счастье мое, единственная моя, ничего не бойся… Все будет хорошо.

Я так и не понял, кто из нас первым начал. Просто мы потянулись друг к другу, словно прорвало плотину, которая долго сдерживала наши чувства, превращая две бурных реки в стоячий пруд.

Мы начали целоваться — сначала нежно, осторожно, как школьники, примерно так же как в день, когда она впервые сказала мне главные слова, и мы гуляли по осенним аллеям вместе.

И она доверилась мне без слов. Не только впервые за эти страшные месяцы, но и как никогда за нашу жизнь. Я целовал ее осторожно и трепетно. Гладил и ласкал, говорил ей такие слова, каких она не слышала от меня с самой свадьбы. Теперь было больно и стыдно из-за утерянного времени.

И я был нежен как никогда, боясь разрушить это чудо любви и гармонии, превратить все в обычное супружеское «отдание долга». Но этого не могло случиться. Потому что мы были не просто мужем и женой, не просто людьми, которых связывает как кандалы, штамп в паспорте. Мы были двумя половинками единого неразделимого целого, встретившимися песчинками в страшном водовороте катастрофы. Такова была наша судьба.

«Титаник»… Кадры из фильма и клипа проносился у меня перед глазами. Дай бог, чтоб все закончилось не так, успел подумать я, прежде чем все мысли унесло далеко.

Мы достигли вершины блаженства, слившись не только телом, но и душой. Я и не знал, что так бывает. Думал, это прерогатива женских романов.

Сколько бы это то продолжалось, нам все равно показалось мало… Так не хотелось снова становиться двумя половинками разрезанного кем-то из античных богов андрогинна.

Потом мы долго лежали, приникнув друг к другу. Не хотелось расставаться даже на секунду, отодвигаться даже на сантиметр. Но мне надо было позаботиться о ней, раз уж сон мы с себя согнали. На сухом горючем я согрел чай. Мы сидели, обнявшись, и завернувшись в одно одеяло. Смотрели на звезды. И никаких слов было не нужно.

Что-то вспомнив, я хотел было глянуть ночные в сети, но рука остановилась на полпути к кнопке «Вкл.» ноутбука. Как можно… Вместо этого я обнял ее, приподнял и отнес на кровать. Укутал одеялом. Лег рядом, прижался к ней, и вместе мы погрузились в блаженный сон.

* * *

Утром мы так и проснулись вместе.

— Что там в мире? — спросила она, заглядывая через плечо.

— Дурдом.

Да и мир меня не сильно интересовал. Вряд ли нас коснется то, что происходит в США и даже Европейской части России. Гораздо важнее новости области. И особенно города.

На городском форуме говорили черт-те что. И ничего хорошего.

Но была и одна радостная новость.

— Любимая, хочу свозить тебя в одно место, — сказал я ей внезапно. — Не спрашивай ничего. Просто доверься мне. Это сюрприз. И мой подарок.

— Неужели ты не забыл?

— Да как я могу.

Видимо, годовщина свадьбы для нее давно не казалась радостным событием, и она усилено делала вид, что не помнит.

Через час мы уже ехали на электричке.

К счастью, погода в этот день выдалась отличная — грязь прихватило морозцем, и мы добрались до места, не замочив ног.

Держа за руку, я провел ее через двор и вручил ножницы. В дверях была натянута алая ленточка.

— Как мило… — она похоже, была ошарашена.

— Ты не поняла, солнце. Подарок — это не домик.

— А что же?

— Самый необычный подарок, который можно представить. Жизнь.

Мы растопили печку. Настя приготовила еду, доказав, что для этого можно обойтись и без электроплитки (энергия была, но к стыду своему я не успел закончить работы, и провод безвольно висел на столбе во дворе).

День пролетел незаметно: в разговорах обо всем и ни о чем, добрых шутках, воспоминаниях, поцелуях. Ужин показался вкуснее всего, что мы ели до сих пор.

И мы опять были вместе, в эту волшебную ночь в диком месте на самом краю цивилизованного мира, катившегося к страшной развязке. Я знал, что могу быть еще не полностью прощен, но чувствовал себя так, будто с моих плеч свалился камень. Все мне казалось прекрасным и волшебным. И морозный узор на стекле, и завывания бури за окнами, и кромка леса

И никакие шорохи ночи, скрипы рассохшегося дерева в старом доме, бреханье собак за околицей, и что-то похожее на волчий вой вдалеке — от опушки нас отделял только разбитый проселок — были нам не страшны.

* * *

Жаренный петух прилетел без опоздания. Я так до конца и не понял, что это было.

Сколько я заклинал — «только бы не зимой». Боже, боже, боже… пусть это случится раньше. Или позже. Но Боже не внял моим молитвам.

Беда обрушилась в последних числах декабря, накануне Нового Года.

Конечно, лучше времени для переворотов и агрессии против России не найти.

О причинах я мог только гадать.

Пять лет, начиная с осени 2008-го воздух выходил из мировой экономики со свистом, но в этот ноябрь она лопнула как мыльный пузырь.