Читаем Домик на дереве полностью

Домик на дереве

– Вероятно, вас удивляет, что я, будучи исследователем бабочек, хожу тут по ночам, – предположил он.

– Нет, – откликнулась Конни. – Большинство бабочек ночные, а не дневные. – Она показала на Билли: – Я это от неё узнала.

– Да? – Старик с удивлением посмотрел на ребят. – Значит, вы это знаете?

Четверо друзей одновременно кивнули.

– Но не все ночные бабочки активны ночью. Есть такие, которые летают и днём, – пояснил он.

– Пестрянки, например, – добавила Билли.

– А почему их тогда причисляют к ночным? – с любопытством спросил старик.

– Это же вы специалист по бабочкам! – вставил Пауль.

Но Билли уже тараторила:

– Из-за того, например, как они складывают крылья. Дневные бабочки их поднимают над туловищем, а когда садятся, прижимают одно к другому. Мотыльки складывают крылья плашмя вдоль спины. Ещё у мотыльков усики другие.

– Неплохо, – удивился старик. – Правда неплохо. Не ожидал от маленьких шкодников.

– Вы здесь живёте? – спросил Пауль. И указал на виллу.

– Угу, – пробурчал старик.

– Но у вас ставни всегда закрыты! – ввернула Конни.

– Ну я часто отсутствую по ночам, – ответил он.

– Кстати, меня зовут Пауль, – представился Пауль. – А это Билли, Анна и Конни. А вас как зовут?

Старик помедлил.

– Хафербрун, – ответил он. Потом развернулся. – А это ваше привидение!

Все осторожно посмотрели на стойку. Она была ростом с человека и затянута белой тканью. Внутри светилась лампа.

– Когда вы её ночью носили по саду, выглядело так, будто она летает сама по себе, – объяснила Билли их общее заблуждение.

– Могу себе представить, – пробормотал господин Хафербрун.

Ребятам незачем было спрашивать, к чему эта стойка с лампой. Очевидно, она привлекала насекомых, которые садились на ткань.

– Там уже целая куча ночных бабочек, – поразилась Анна.

– Раньше их было гораздо больше, – вздохнул господин Хафербрун. – Я этим

занимаюсь уже сорок лет. И с тех пор число насекомых сильно сократилось.

– И что это значит? – Конни посмотрела на него большими глазами.

– Это значит, что на моей световой ловушке, – он указал на стойку, – не просто сильно меньше насекомых, а что число видов сократилось вдвое. Раньше здесь жило около семидесяти разных ночных бабочек, теперь я вижу порядка тридцати пяти.

– Правда? – отозвалась Анна. – А почему?

– Проблема в нас, людях, – презрительно проворчал Хафербрун. – Мы думаем только о себе, а не о том, что вокруг нас. Нам кажется, мы можем брать от природы столько, сколько хотим. Не давая ничего взамен. А это неправильно.

Он показал на одну из бабочек.

– Вот совковидка розовая. Редкий вид!

И он быстро занес её в свой список.

– Жизнь возможна только при равноценном взаимообмене, – продолжил он. – Вы и сами знаете: когда кто-то только берёт, а другой только отдаёт, дружбы из такого не получится.

– Выходит, человек и природа должны крепко дружить? – спросила Конни.

– В точку, – сказал господин Хафербрун. – Это принесло бы пользу всем. И нам, и природе. Потому что если так и дальше пойдёт, природе нечего будет нам дать, – вздохнул он. – А без неё… мы не сможем существовать. Всё очень просто.

– А как мы можем что-то дать природе? – спросил Пауль.

– Мы должны оставлять ей пространство, – объяснил господин Хафербрун. – Если мы будем только возделывать пшеницу и кукурузу, не устраивая живых изгородей, не оставляя края полей невозделываемыми и не сажая деревьев, ничего хорошего не получится. Посмотрите вокруг, вот как это может работать: фруктовые деревья пусть будут для нас, но луг, на котором они растут, оставим природе. Это и для нас, и для фруктов будет лучше. Потому что насекомые и червяки, которые тут живут, работают на нас. Они опыляют цветки и рыхлят почву. Это я и называю отдавать и брать. Поняли?

Конни кивнула.

– Смотрите, как красиво! – воскликнула Анна. Она указала на маленькую ночную бабочку. – Я думала, цветными бывают только дневные бабочки.

– В природе повсюду красота, – тихо заметил господин Хафербрун и занёс эту бабочку тоже в свой список.

Никки тем временем просто улёгся в траве и тихонько себе похрапывал.

– Я вам покажу ещё один фокус, – сказал господин Хафербрун. – А потом вы пойдёте спать, хорошо?

Господин Хафербрун достал из сумки бутылку. Как следует встряхнул её и вылил немного содержимого на ствол дерева. Конни поморщилась. Что за запах!

– Это вино с сахаром. Ночные бабочки любят забродившие фрукты. Так я приманиваю новые виды.

Вскоре первые бабочки уже сидели

на коре ствола и при помощи своих длинных хоботков пили сладкую жидкость.

Было очень тихо, все старались не спугнуть насекомых.

Тем сильнее все вздрогнули от неожиданности, когда вдруг раздался ужасный вой. У Конни застучало в висках: таким же был крик привидения из её сна.

– Что это? – пролепетала она.