Домик на дереве

Пыль, грязь и ошмётки бетона покрывали металлический люк в полу, почти невидимый на первый взгляд. Андрей потянул за ручку и большой квадрат, осыпая на пол всю грязь, с протяжным скрипом упал на другую сторону, открыв нам вход вниз. Там было ещё темнее. Он начал спускаться по железным ступенькам, держась руками за пол, и я последовал за ним.

Почти ни черта не было видно, но уже через минуту глаза привыкли к темноте, и можно было различить небольшую комнатку, обставленную полками и всяким хламом. Везде был огромный слой пыли, покрывавший все коробки, которые бросались мне на глаза. Всё казалось чёрно-серым. Андрей сел на какой-то металлический каркас и стал наклоняться к полу, тоже сделанному из бетона, как и наверху. Он поднял какой-то продолговатый предмет, снизу покрытый чем-то тёмно-желтым. Я услышал звон стекла, и по телу пробежала дрожь.

– “Русская валюта”, – прочитал он и усмехнулся, а после повернулся ко мне. Во тьме невозможно было уловить цвет его глаз, – Кто бы сомневался…

Я улыбнулся.

– Хорошее место для заначки, но тут, судя по всему, давно никого не было…

– Да. Памятник былым временам.

– Ты знаешь Антона? – я сел на одну из коробок, которая тут же прогнулась подо мной.

– Антона? Шлаева, что ли? Который с кривым носом.

– Да, он самый, – мне было тяжко вдыхать пыль, и я стал покашливать, – Так вот, сколько ему лет?

– Семнадцать, – Андрей озирался по комнате, – А тебе зачем?

– Я его как-то встречал и понял, что он местный решала. Интересно стало.

Андрей улыбнулся.

– Решала… – он шептал какие-то слова, а потом уставился на меня, – А ты сам вообще как… ну, куришь, пьешь, колешься?

Андрей говорил серьезно, по нему было видно.

– Не особо… сигареты не люблю, но одно время ходил с вейпом, а пил в своей жизни только шампанское, и то с мамой на Новый год. А ты… – я думал, стоил ли переходить на эту тему, – Ты… почему считаешь, что дядь Федя монстр? Ну, я понимаю там, что…

– Не понимаешь.

Комната погрузилась в молчание на пару секунд, прежде чем он продолжил:

– Такое трудно понять. Да и вообще, это мои детские обиды… но… я ненавижу людей, которые пьют. Просто они вызывают отвращение и… презрение. Это слишком скользкая дорога, и надо быть совсем конченым ублюдком, чтобы по собственной воле брать в руки это, – он пнул бутылку “Русской валюты”, которая со звоном ударилась о стенку рядом со мной, – Да и в принципе, потакать слабостям – это мерзко.

– Но это… не всегда слабость, – я понимал, что ему пришлось несладко, и виноват в этом был алкоголь, но всё же, для меня это было чересчур, – Типа, есть же нормальные люди.

Он усмехнулся.

– Наверное. Я таких ещё не встречал. Да и… люди – это пиздец.

– Ты перегибаешь. Да, согласен, алкоголиков вряд ли назовёшь хорошими ребятами…

– Это ты зацикливаешься, Максим, – он стал тереть руки друг о друга, легонько топая ногой, – Ты думаешь, это все проблемы? Одна из тысяч! Да, дерьмово получилось, но забери у них алкашку, они же найдут ещё чем убиться!

– Окей-окей, не… не заводись так.

Из дыры в потолке, где был люк, доносился тусклый свет. В нём, как метель зимой, парила пыль. Она хаотично взлетала и падала, вечно в движении, но такая… мёртвая. Я вспомнил про яблоки. Про подоконник.

– Третий… помнишь, ты говорил про третьего? Того старика.

– Да. Я думал, ты поймешь, но…

– Он тоже монстр? Потому что попал под несчастный случай?

– Несчастный случай? Это ты сейчас пожар имеешь в виду?

– Ну да. А что это, по-твоему? Поджог?

– Ты придурок, Максим. Ладно, я понимаю, с кем не бывает – пожары не редкое явление, тем более у нас, но… – он поднялся с каркаса и стал ходить по комнате, смотря под ноги, – Несчастный случай… там сгорел человек, Максим. Человек. Потому что эти конченные идиоты просыхают только на рождество, когда у других чертей хватает человечности не подгонять им пузырь! Православный праздник, если что. Святой… но…

Андрей остановился и замолчал, озираясь на кучу коробок в углу, прямо под прогнившей полкой.

– Случайно напиться так, чтобы не чувствовать, как огонь выжигает твои нервы? Скажи мне, разве можно… блять… напиться так, чтобы не ощущать угарный газ и то, как у тебя горят ноги?! Что за случай такой мог произойти?!

– Полегче… я понимаю…

– Да ни хера ты не понимаешь, Максим, в том то и проблема! Ты же такой, как остальный – везунчик. Ты не видел, как, сука, люди ломают людей, говоря сквозь слёзы о любви! Не могу я, блять, выносить таких мразей. Кишки выворачивает!

Я тоже поднялся с коробки, одной рукой поддерживая гнущийся картон. Андрей всё ещё смотрел под ноги, нарезая круги по комнате.

– Успокойся, мужик. Это дерьмо…

– Заткнись! – я не успел договорить, как Андрей вскрикнул и ударил по полке, – Мне хватило этих слов!