Читаем Домби и сын полностью

— A зачѣмъ она знаетъ? — быстро возразилъ Каркеръ.

— Какъ зачѣмъ? — я ей говорилъ.

— Такъ. A зачѣмъ вы говорили, смѣю спросить? Извините, — продолжалъ Каркерь, улыбаясь и положивъ свою бархатную руку на плечо м-ра Домби, — но мнѣ надобно хорошо знать сущность дѣла, чтобы тѣмъ успѣшнѣе совершить важное порученіе, отъ котораго, нѣтъ сомнѣнія, должны произойти самыя благодѣтельныя послѣдствія. Кажется, впрочемъ, я съ удовлетворительною ясностью представляю себѣ главныя обстоятельства. Я не имѣю счастья пользоваться добрымъ мнѣніемъ м-съ Домби. Въ моемъ положеніи, разумѣется, было бы глупо на это разсчитывать, но все же мнѣ надобно уяснить этотъ пунктъ. Потрудитесь же сказать, точно ли м-съ Домби гнѣвается на меня?

— Можетъ быть.

— Слѣдовательно, для нея тѣмъ непріятнѣе будетъ узнать о вашемъ неудовольствіи именно черезъ меня?

— Каркеръ, я вамъ говорилъ и еще повторяю, что нѣтъ никакой надобности вамъ или мнѣ принимать въ соображеніе тотъ или другой образъ мыслей м-съ Домби. Пусть предположеніе ваше справедливо; что же изъ этого?

— Извините. Но если я хорошо васъ понимаю, дѣло идетъ, кажется, о томъ, чтобы унизить, во что бы то ни стало, гордость м-съ Домби… я осмѣлился употребить это слово для выраженія качества, которое, будучи приведено въ свои приличныя границы, неоспоримо содѣйствуетъ къ возвышенію очаровательныхъ прелестей леди, столь знаменитой по своей красотѣ и талантамъ. Словомъ сказать, сэръ, вы хотите наказать… то есть, не то, чтобы наказать, a обратить свою супругу къ предѣламъ подчиненности, которая теперь отъ нея требуется по естественному и законному праву.

— Каркеръ, вамъ должно быть извѣсгно, что я не привыкъ никому отдавать подробныхъ отчетовъ въ своемъ поведеніи. Я вамъ не возражаю и не хочу возражать. Но если вы сами имѣете что-нибудь сказать противъ изложенныхъ пунктовъ, — говорите; это другой вопросъ. Признаюсь, однако, я никакъ не предполагалъ, чтобы довѣріе мое, въ какомъ бы то ни было случаѣ, могло васъ унизить…

— М_е_н_я унизить! О, Боже мой! — воскликнулъ Каркеръ, всплеснувъ руками.

— Или поставить васъ въ ложное положеніе!

— М_е_н_я въ ложное положеніе! — возразилъ Каркеръ, исполненный горестными чувствованіями, — я горжусь… я съ величайшимъ восторгомъ готовъ взяться за исполненіе вашего порученія, и будьте убѣждены, я сумѣю оправдать довѣріе, котораго меня удастаиваютъ. Признаюсь, мнѣ никакъ бы не хотѣлось быть предметомъ постояннаго негодованія леди, къ ногамъ которой собираюсь повергнуть свое ревностное усердіе; она ваша супруга, и этого довольно, чтобы я питалъ къ ней глубокое уваженіе, но при всемъ томъ ваше желаніе было и будетъ для меня священнымъ закономъ, предъ которымъ уничтожаются всякія другія отношенія. Къ тому же, какъ скоро м-съ Домби обратится на истинный путь, отказавшись отъ мелкихъ заблужденій, легко объясняемыхъ новостью ея положенія, то я смѣю надѣяться, она увидитъ тогда въ моемъ слабомъ участіи зародышъ глубочайшаго къ вамъ уваженія и пойметъ, что я готовъ пожертвовать для васъ всѣми благами на свѣтѣ. Вотъ это только и утѣшаетъ меня въ настоящемъ положеніи, которое, согласитесь, слишкомъ затруднительно для всякаго, кто проникнутъ сознаніемъ чести и долга. Заранѣе радуюсь успѣху возложеннаго на меня порученія и не сомнѣваюсь, что благоразумное объясненіе еще болѣе укрѣпитъ нѣжнѣйшія узы любви и уваженія, которыми соединена съ вами прелестнѣйшая, прекраснѣйшая, очаровательнѣйшая изъ всѣхъ женщинъ.

Въ эту минуту м-ръ Домби, казалось, опять увидѣлъ руку очаровательнѣйшей женщины, протянутую къ дверямъ, и въ сладкомъ языкѣ повѣреннаго агента опять услышалъ повтореніе словъ: "Мы чужіе съ этого времени, и ничто не можетъ насъ болѣе удалить другъ отъ друга!" Но онъ скоро прогналъ этотъ фантастическій образъ и, не измѣняя своего рѣшенія, сказалъ:

— Конечно, Каркеръ, конечно. Я не сомнѣваюсь.

— Больше ничего? — промолвилъ Каркеръ, поставивъ стулъ на прежнее мѣсто — они еще не кончили завтрака — и съ подобострастнымъ вниманіемъ дожидаясь отвѣта.

— Ничего больше, — сказалъ м-ръ Домби. — Замѣтьте хорошенько, Каркеръ, что во всѣхъ этихъ переговорахъ, производимыхъ черезъ васъ, я ни п_о к_а_к_о_м_у п_о_в_о_д_у не допускаю никакихъ возраженій или отговорокъ со стороны м-съ Домби. Вы примите мѣры не показываться мнѣ на глаза съ этими возраженіями или отговорками. М-съ Домби извѣщена, что я не намѣренъ входить въ длинныя разсужденія о какомъ бы то ни было предметѣ, который происходитъ между нами. Что я сказалъ — сказалъ, и мое слово — неизмѣнный законъ.

М-ръ Каркеръ согласился на все съ безмолвнымъ благоговѣніемъ, и потомъ они оба, каждый съ удовлетворительнымъ апетитомъ, принялись оканчивать завтракъ. Явился и Точильщикъ по первому мановенію своего всемогущаго чародѣя, готовый для его удовольствія во всякую минуту сломить себѣ шею. Немедленно послѣ завтрака подвели коня м-ру Домби, и когда вслѣдъ за тѣмъ Каркеръ сѣлъ на свою лошадь, они оба отправились въ Сити.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука