Домашние Жучки

Мы с Верджилом одновременно ринулись к Имоджин, но я успел первым, подхватил и осторожно повел к клену. Шериф угрюмо плелся за нами. Имоджин не сопротивлялась, движения у неё были какие-то деревянные, словно она пребывала в трансе.

Я прислонил её к клену и спросил:

— Ну как вы?

Дурацкий, конечно, вопрос, но ничего другого мне в голову не пришло.

— Бывало и лучше, — ответила она и издала глубокий, жалобный вздох.

И тут я обнаружил, что у нас с Имоджин есть кое-что общее. А именно веснушки. Внезапно по её веснушкам хлынули слезы. Она отирала их тыльной стороной ладони, и, похоже, стыдилась плакать прилюдно.

Орвал тем временем стоял с другой стороны дерева, вытирая платком глаза и периодически вполголоса подвывая. Опыт подсказывал мне, что в таких случаях люди, знавшие усопшего, стараются утешить друг друга. Я помню, как Верджил стыдливо приобнял меня за плечи на папиных похоронах. Но Имоджин, как я заметил, не собиралась обнимать Орвала.

Быть может, она его не заметила. Но надо быть абсолютно глухой, чтобы не услышать его рева. И тем не менее, Имоджин вела себя так, будто Орвала здесь нет, смотрела прямо перед собой, утирала слезы и слушала, скорбный рассказ Верджила.

Шериф не упустил ни одной детальки. Даже упомянул, что вот этот вот парень рядом, — и ткнул меня в бок — первый обнаружил тело её сестры. Взгляд Имоджин метнулся в мою сторону. Однако, он ни разу не метнулся в сторону Орвала, даже когда повествование шерифа прерывались громкими всхлипами вдовца.

Я смотрел на сестру Филлис во все глаза. Может быть, она все ещё в трансе? Может, это последствия шока, или ещё чего. А может, она купилась на громкое, безутешное и сопливое горе Орвала не больше чем я?

— Я… я просто поверить не могу, — сказала Имоджин, ни к кому не обращаясь. Голос у неё был монотонный и блеклый. В первый момент мне показалось, что она имеет в виду театральное представление Орвала, но я ошибся. — Я с Филлис только-только разговаривала, утром. Она позвонила мне на работу, и голос у неё был такой веселый… — Она перестала делать вид, будто не плачет. Слезы беспрепятственно покатились по лицу Имоджин, а она все говорила и говорила странным голосом без интонаций. — Я работаю агентом по продаже недвижимости. В городской конторе. Филлис позвонила утром, как только я зашла в кабинет. Господи, голос-то у неё веселый такой был.

Имоджин повторялась. Верджил поспешил попасть в паузу:

— Филлис оставила записку, — сказал он и протянул пакетик с листком. Это о чем-нибудь вам говорит?

Имоджин долго разглядывала квадратик бумаги.

— Семь? — сказала она. — Филлис нарисовала семерку?

Тут сбоку донесся очередной судорожный всхлип, и Орвал прогундосил:

— Странно, правда?

Имоджин и виду не подала, что слышала. Это о многом говорило.

— И что это означает? — спросила она у Верджила, наверняка понимая, что мы не собираемся отвечать на этот вопрос. — Я не знаю, что Филлис пыталась сказать.

Верджил вздохнул и сунул записку обратно в карман.

— А о чем вы с сестрой разговаривали по телефону? — спросил он.

Имоджин подумала.

— Филлис просила меня заскочить после работы. Сказала, у неё есть для меня сюрприз.

Уверен, что она вовсе не такой сюрприз имела в виду. Верджил кивнул и посмотрел на меня.

— Хаскелл, а когда Филлис к тебе заходила, она упоминала о каком-нибудь «сюрпризе»?

Я открыл было рот, но сказать ничего не успел. Едва шериф назвал мое имя, Орвал выскочил из-за дерева, дико вращая выпученными глазами.

— Хаскелл? Хаскелл Блевинс? — выкрикнул он. — Ты — Хаскелл Блевинс?

Я растерянно кивнул. Это было моей ошибкой.

И тут Орвал набросился на меня.

— Ты! Это ты её убил! Думаю, и Верджила, и близнецов Гантерманов такой поворот событий застал врасплох, как и меня. Надеюсь, только поэтому никто вовремя не остановил Орвала. У него была уйма времени, чтобы заехать мне кулаком в живот. Я согнулся пополам и издал звук, весьма напоминающий тот, что издает Рип, когда кто-то показывается на дороге, ведущей к нашему дому.

ГАФФФ!

После этого я добрых десять минут не мог сказать ничего более вразумительного.

Глава 8

Если бы не подоспели Джеб с Фрэдом, Орвал бы наверняка наградил меня ещё парой тумаков. Признаться, я впервые по достоинству оценил уникальные физические данные верджиловских замов. Особенно понравилось мне, как они ласково сжали Орвала с двух сторон, казалось — ещё чуть-чуть, и он хрустнет, как спичка.

Сохрани я способность к членораздельной речи, непременно попросил бы: продолжайте, ребята, в том же духе. Однако Верджил решил, что не дело так жестко обходиться со скорбящим.

— Достаточно, мальчики.

Разочарованные «мальчики» нехотя отпустили Орвала. Тот попятился и захныкал:

— Так ему и надо, Хаскеллу! Да я бы его, гада, изничтожил! Вчера вечером Филлис призналась, что у неё с ним роман!

У меня челюсть отвисла. Какая беспардонная ложь!

— Это был шок! Просто шок! — ныл Орвал.

Это у него шок? А мне-то в таком случае каково?

— Пока я, значит, вкалывал как ишак, эти двое крутили шуры-муры у меня за спиной! — Орвал уже почти визжал.