Дом Земли и Крови (ЛП)

Но Брайс редко задумывалась о том, к какому возрасту приведет ее полу-Фейское наследие, сто лет или тысяча. Это не имело значения, пока Даника была рядом. Начиная с переброса. Они вместе совершат смертельный прыжок в свою зрелую силу, столкнутся с тем, что лежит на дне их душ, а затем помчатся обратно к жизни, прежде чем недостаток кислорода не убьет их мозг.

Тем не менее, в то время пока Брайс унаследует едва ли достаточное количество силы, чтобы делать крутые трюки на вечеринках, Даника, как ожидалось, будет претендовать на море власти, которое оставит далеко позади Сабину — вероятно, сделает ее равной королевской власти Фейри, возможно, даже сильнее самого Осеннего Короля.

Это было неслыханно, для оборотня иметь такую силу, но все стандартные детские тесты подтвердили это: как только Даника совершит переброс, она станет обладать значимой властью среди волков, подобных которым не было видно с далеких древних дней за морем.

Даника не просто станет первой волчицей Города Полумесяца. Нет, у нее был потенциал стать альфой всех волков. На гребаной планете.

Даника, казалось, никогда не придавала этому значения. Не строила планов на будущее, основываясь на этом.

Двадцать семь лет — идеальный возраст для переброса, решили они вместе, после долгих лет безжалостного осуждения бессмертных, отмечавших свою жизнь веками и тысячелетиями. Прямо перед появлением первых морщин и седых волос. Они просто говорили каждому, кто спрашивал, какой смысл быть бессмертными задирами, если у нас обвисшие сиськи?

Тщеславные дуры, прошипела Фьюри, когда они объяснили это в первый раз.

Фьюри, совершившая переброс в возрасте двадцати одного года, выбрала этот возраст не сама. Это просто случилось или было навязано ей-они не знали точно. Присутствие Фьюри в ККУ было только прикрытием для миссии; большая часть ее времени была потрачена на действительно грязные дела за безобразные суммы денег в Пангере. Она взяла за правило никогда не вдаваться в подробности.

Убийца, утверждала Даника. Даже нежная Джунипер, Фавн, которая занимала четвертую сторону их маленькой площади Дружбы, признавала, что Фьюри, скорее всего, наемница. Была ли Фьюри иногда использована Астери и их марионеточным имперским Сенатом, тоже входило в число их обсуждений. Но никого из них это не волновало — ведь Фьюри всегда прикрывала их спину, когда они в этом нуждались. И даже когда они этого не знали.

Рука Брайс зависла над золотым диском. Взгляд Даники давил на нее холодным грузом.

— Ну же, Би, не будь трусихой.

Брайс вздохнула и положила руку на диск.

— Я бы хотела, чтобы Даника сделала маникюр. Ее ногти выглядят дерьмово.

Молния пронзила ее, слегка пощипав вокруг пупка, а затем Даника засмеялась, толкая ее.

— Сучка.

Брайс обняла Данику за плечи.

— Ты это заслужила.

Даника поблагодарила охранницу, которая просияла от внимания, и проигнорировала туристов, все еще делающих снимки. Они не разговаривали до тех пор, пока не достигли северного края площади, где Даника должна была идти на встречу с ангелами в башне Центрального Торгового Района, к раскинувшемуся в самом его сердце комплексу Комиций, а Брайс к храму Луны, находившемуся в трех кварталах отсюда.

Даника дернула подбородком в сторону улицы позади Брайс.

— Увидимся дома, хорошо?

— Будь осторожна. — выдохнула Брайс, пытаясь стряхнуть с себя повисшую неловкость.

— Я знаю, как позаботиться о себе, Би, — сказала Даника, но в ее глазах светилась любовь, благодарность, которая сдавила грудь Брайс, просто за то, что кто-то волновался о том, жива она или мертва.

Сабина была куском дерьма. Она никогда даже не намекала на то, кто мог быть отцом Даники — так что девушка выросла без единого человека, кроме своего деда, слишком старого и замкнутого, который мог бы избавить Данику от жестокости матери.

Брайс наклонила голову в сторону Центрального Торгового Района.

— Удачи. Не выводи из себя слишком много людей.

— Ты же знаешь, что я так и сделаю, — сказала Даника с улыбкой, которая не была заметна в ее глазах.

Глава 3

К тому времени, как Брайс вернулась с работы, стая Дьяволов уже была в ее квартире.

Невозможно было не заметить оглушительный смех, который встретил ее еще до того, как она поднялась на лестничную площадку второго этажа, а также веселый собачий визг. И то, и другое продолжалось, пока она поднималась на оставшийся этаж дома, все это время ворча себе под нос, что ее планы провести тихий вечер на диване были уничтожены.

Бормоча проклятия, которыми не могла бы гордиться ее мать, Брайс отперла выкрашенную в синий цвет железную дверь квартиры, готовясь к натиску волчьего высокомерия и общего любопытства во всех вопросах к своей жизни. И это была всего лишь Даника.

Стая Даники сделала каждую из этих вещей формой искусства. В основном потому, что они считали Брайс своей, даже если она не носила татуировку их символа на шее.