Дом Земли и Крови (ЛП)

Они повернулись к ней и побелели как смерть.

Даника улыбнулась, показав почти все зубы. Зрелище было не из приятных.

— Срань господня, — прошептал один из них.

Брайс тоже спрятала улыбку. Он никогда не старел — этот трепет. В основном потому, что она знала, что Даника заслужила это. Каждый проклятый день Даника заслужила благоговейный трепет, который расцветал на лицах незнакомцев, когда они замечали ее волосы цвета кукурузного шелка и татуировку на шее. И страх, который заставлял подонков в этом городе дважды подумать, прежде чем связываться с ней и стаей Дьяволов.

Кроме Филипа Бриггса. Брайс вознесла молитву синим глубинам Огенаса, чтобы морская богиня прошептала свою мудрость Бриггсу, чтобы он держался подальше от Даники, если когда-нибудь действительно выйдет на свободу.

Мальчики отступили в сторону, и им потребовалось всего несколько миллисекунд, чтобы заметить и Брайс. Благоговение на их лицах сменилось откровенным интересом.

Брайс фыркнула. Продолжай мечтать.

Один из них запнулся, переводя взгляд с Брайс на Данику,

— Мой… мой учитель истории сказал, что врата изначально были средством общения.

— Держу пари, что ты заполучишь всех девиц с такими звездными фактами, — сказала Даника, не оглядываясь на них, невпечатленная и незаинтересованная.

Получив послание, ребята скрылись в очереди.

Брайс ухмыльнулась и подошла к подруге, глядя на панель управления.

Впрочем, подросток был прав. Семь ворот этого города, расположенные вдоль лей-линии, проходящей через Лунатион, были придуманы столетия назад, как быстрый способ переговоров для стражей в кварталах. Когда кто-то просто прикладывал руку к золотому диску в центре площади и говорил, голос владельца перемещался к другим воротам, драгоценный камень квартала, из которого исходил голос, загорался.

Конечно, для этого требовалась капля магии — она буквально высасывалась, словно вампиром, из вен человека, прикоснувшегося к диску.

Брайс подняла глаза на бронзовую табличку над головой. Кварцевые ворота были памятниками, хотя она не знала, из-за какого конфликта или войны. Но на каждом была одна и та же табличка: Власть всегда будет принадлежать тем, кто отдаст свою жизнь за город.

Учитывая, что это было заявление, которое можно было истолковать как противоречащее правлению Астери, Брайс всегда удивлялась, как они еще позволили вратам продолжать стоять на их местах. Но с появлением телефонов, ворота обрели вторую жизнь, ими стали пользоваться дети и туристы, заставляя своих друзей идти к другим воротам в городе, чтобы они могли шептать грязные словечки или восхищаться новизной такого устаревшего способа общения. Неудивительно, что в выходные дни пьяные придурки — категория, к которой Брайс и Даника прочно принадлежали — стали такой занозой в заднице с их криками через ворота, что в городе ввели ограниченное время их эксплуатации.

А потом появилось глупое суеверие, утверждающее, что врата могут исполнять желания, и что если отдать каплю своей силы — значит принести жертву пяти богам.

Брайс понимала, что это все чушь собачья, но если благодаря этому Даника не будет так сильно бояться освобождения Бриггса, что ж, оно того стоило.

— Что ты хочешь пожелать? — Спросила Брайс, когда Даника уставилась на диск, над которым темнели драгоценные камни.

Изумруд Пяти Роз засветился, молодой женский голос пронзительно закричал: «сиськи!»

Люди вокруг засмеялись, звук был похож на журчание воды по камню, и Брайс хихикнула.

Но лицо Даники стало серьезным.

— У меня слишком много желаний, — сказала она. Прежде чем Брайс успела спросить, Даника пожала плечами. — Но я думаю, что мне хотелось бы, чтобы Итан выиграл сегодня свою игру в Солнечный Мяч.

С этими словами она положила ладонь на диск. Брайс наблюдала, как ее подруга вздрогнула и тихо рассмеялась, отступая назад. Ее карамельные глаза засияли.

— Твоя очередь.

— Ты же знаешь, что у меня почти нет магии, которую стоило бы отдать, но ладно, — сказала Брайс, не желая уступать даже Альфе — волку. С того момента, как Брайс вошла в ее комнату в общежитии на первом курсе, они все делали вместе. Только они вдвоем, как и всегда.

Они даже планировали совершить переброс вместе, чтобы стать бессметными, как и стая Дьяволов.

Технически это не было истинным бессмертием — Ваны действительно старели и умирали, либо по естественным путем, либо из-за других причин, но процесс старения был настолько замедлен после переброса, что, в зависимости от вида, могли пройти столетия, чтобы появилась первая морщина. Фейри могли существовать тысячу лет, оборотни и ведьмы около пяти веков, ангелы были где-то между ними. Люди не совершали переброс, так как у них не было и капли магии. И по сравнению с людьми, с их обычной продолжительностью жизни и медленным исцелением, Ваны были практически бессмертны-некоторые виды рожали детей, которые не достигали зрелости, пока им не исполнилось восемьдесят. И большинство из них было очень, очень трудно убить.