Дом Земли и Крови (ЛП)

— Это прекратится, когда ты умрешь. Когда все, кого мы любим, умрут. — Исайя указал на экран позади себя, на изуродованное тело Юстиниана и окровавленную коробку Виктории. — Это заставляет тебя чувствовать, что ты на правильном пути, Хант? Стоило ли это того?

Когда он получил сообщение Юстиниана о том, что сделка проваливается, то, забравшись в постель, понял, что оно того не стоит. Даже с противоядием. Только не после этих недель с Брайс. Только не после того, что они сделали на том диване. Но Хант сказал, потому что это все еще было правдой:

— Ничего не изменилось со времен горы Хермон, Исайя. Ничего не стало лучше.

— Как долго вы трое планировали это дерьмо?

— С тех пор, как я убил тех трех наркобаронов. С тех пор, как они рассказали мне о Синтетике и о том, что он может сделать. С тех пор, как они рассказали мне, какую силу он давал Данике Фендир, когда она принимала его в нужных дозах. Мы решили, что уже пора. Больше никаких долбаных сделок с Микой. Больше никаких смертей за смерть. Только те, что мы выбираем.

Все трое знали, что есть одно место, один человек, который может получить Синтетик. Несколько дней назад он нанес Королеве гадюк частный визит. Он нашел ее в логове ядов и сказал ей, что ему нужно. У Вики было золото, благодаря зарплате, которую она копила веками.

Ему и в голову не приходило, что змея может оказаться в кармане Архангела или желает в него проникнуть.

Исайя покачал головой.

— И ты думал, что ты, Вика, Юстиниан и другие идиоты, которые последуют за тобой, могли бы взять Синтетик и сделать что? Убить Мику? Сандриэль? Их всех?

— Такова была моя идея. — Они планировали сделать это на саммите. А потом они отправились бы на Пангеру. В Вечный город. И закончить то, что было начато так давно.

— А что, если это обернется против тебя… что, если ты возьмешь слишком много и вместо этого разорвешь себя в клочья?

— Я работал над тем, чтобы заполучить в свои руки противоядие. — Хант пожал плечами. — Но я уже во всем признался, так что избавь меня от допроса.

Исайя ударил рукой по решетке камеры. В коридоре вокруг него завывал ветер.

— Ты не мог оставить все как есть, не мог служить и доказывать, что ты-это ты…

— Я пытался остановить это, черт возьми. Я был на той барже, потому что понял… — он покачал головой. — В данный момент это не имеет никакого значения. Но я все-таки попробовал. Я видел эту запись того, что он действительно сделал с тем, кто его принял, и даже с противоядием, это было чертовски опасно. Но Юстиниан и Вика отказались уходить. К тому времени, как Вика отдала Королеве гадюк золото, я просто хотел, чтобы наши пути разошлись.

Исайя с отвращением покачал головой.

— Возможно, ты и сможешь принять этот кусок, но я никогда этого не сделаю.

— Я тоже, — прошипел Исайя. — Но у меня есть причина работать ради своей свободы, Хант. — Вспышка его глаз. — Я тоже так думал.

Желудок Ханта скрутило судорогой.

— Брайс не имеет к этому никакого отношения.

— Конечно, нет, ты разбил ее гребаное сердце на глазах у всех. Было очевидно, что она понятия не имеет.

Хант вздрогнул, чувствуя боль в груди.

— Мика не пойдет за ней, чтобы…

— Нет. Тебе чертовски повезло, но нет. Он не станет казнить ее, чтобы наказать тебя. Хотя не будь настолько наивен, поверив, что эта мысль не приходила ему в голову.

Хант не смог сдержать дрожь облегчения.

Исайя сказал:

— Мика знает, что ты пытался остановить сделку. Видел сообщения между тобой и Юстинианом об этом. Вот почему они сейчас в вестибюле, а ты здесь.

— А что он собирается со мной делать?

— Он еще не объявил об этом. — Его лицо слегка смягчилось. — Я спустился вниз, чтобы попрощаться. Просто на тот случай, если мы не сможем сделать этого позже.

Хант кивнул. Он смирился со своей судьбой. Он попытался, но потерпел неудачу и заплатит за это. Снова.

Это был лучший конец, чем медленная смерть его души, когда он забирал одну жизнь за другой для Мики.

— Передай ей, что мне очень жаль, — сказал Хант. — Пожалуйста.

В конце концов, несмотря на Вику и Юстиниана, несмотря на жестокий конец, который ему предстоял, именно вид лица Брайс преследовал его. От вида слез, которые он вызвал.

Он обещал ей будущее, а потом вызвал эту боль, отчаяние и печаль на ее лице. Он никогда еще так себя не ненавидел.

Пальцы Исайи потянулись к решетке, как будто он хотел дотянуться до руки Ханта, но затем снова опустились.

— Я так и сделаю.

***

— Прошло уже три дня, — сказала Лехаба. — И губернатор еще не объявил, что он собирается сделать с Ати.

Брайс оторвалась от книги, которую она читала в библиотеке.

— Выключи этот телевизор.

Лехаба не сделала ничего подобного, ее сияющее лицо было приковано к экрану планшета, на котором мелькали кадры новостей из вестибюля Комициума и теперь уже гниющий труп распятого там триарийского солдата и запекшаяся от крови стеклянная коробка под ним. Несмотря на бесконечную болтовню ведущих новостей и аналитиков, никакой информации о том, почему двое из лучших солдат Мики были так жестоко казнены, не просочилось. Неудавшийся переворот — вот и все предположения. Никаких упоминаний о Ханте. Жив ли он вообще.