Дом Земли и Крови (ЛП)

Мне очень жаль, хорошо? Я же сказала тебе, что — возможно. Тебе не следовало позволять ей думать, что я приду.

Джунипер огрызнулась в ответ,

Как бы то ни было. Мне пора идти.

Брайс глубоко вздохнула, заставляя себя разжать пальцы, сжимавшие телефон. Она прижала к груди кружку с горячим кофе.

— Эй.

Она резко обернулась и увидела Ханта, прислонившегося бедром к мраморному столу. Для кого-то сильно мускулистого и крылатого, ангел был скрытным и тихим, она должна была признать. Он надел рубашку и брюки, но его волосы все еще были взъерошены ото сна.

— Как ты себя чувствуешь? — прохрипела она, и ее колени лишь слегка задрожали.

— Хорошо. — В этом слове не было укуса, только тихая покорность и просьба не давить. Поэтому Брайс достала еще одну кружку, поставила ее в кофеварку и нажала несколько кнопок.

Его пристальный взгляд прошелся по каждой части ее тела, словно физическое прикосновение. Она посмотрела на себя сверху вниз и поняла почему.

— Извини, что я взяла одну из твоих рубашек, — сказала она, сжимая белую ткань в руке. Боги, на ней не было никакого нижнего белья. Неужели он знал?

Его глаза опустились к ее голым ногам и стали еще темнее. Он определенно знал.

Хант оттолкнулся от стола, направляясь к ней, и Брайс собралась с духом. Для чего, она не знала, но…

Он просто прошел мимо. Прямо к холодильнику, где он достал яйца и кусок бекона.

— Я рискую попасть под клише Альфа-придурка, — сказал он, не глядя на нее и ставя сковородку на плиту, — но мне нравится видеть тебя в моей рубашке.

— Полное клише Альфа-придурка, — сказала она, даже когда ее пальцы сжались на бледном деревянном полу.

Хант разбил яйца в миску.

— Кажется, мы всегда оказываемся на кухне.

— Я не возражаю, — сказала Брайс, потягивая кофе, — пока ты готовишь.

Хант фыркнул, а затем замер.

— Спасибо, — тихо сказал он. — За то, что ты сделала.

— Не стоит благодарности, — сказала она, делая еще один глоток кофе и потянулась к заваренной для него кружке.

Хант отвернулся от плиты, когда она протянула ему кофе. Он перевел взгляд с протянутой кружки на ее лицо.

И когда его большая рука обхватила кружку, он наклонился, закрывая пространство между ними. Его губы коснулись ее щеки. Коротко, легко и сладко.

— Спасибо, — повторил он, отодвигаясь и возвращаясь к плите. Как будто он не замечал, что она не может пошевелить ни единым мускулом, не может найти ни единого слова, чтобы произнести.

Желание схватить его, прижать его лицо к своему и попробовать на вкус каждую частичку его тела практически ослепило ее. Ее пальцы сжались в кулаки, почти чувствуя под собой твердые мускулы.

У него была давно потерянная любовь, и он все еще держал в руках факел. А она просто слишком долго обходилась без секса. Сиськи Ктоны, прошло уже несколько недель с тех пор, как она перепихнулась со Львом-оборотнем в туалете в Вороне. А когда Хант был здесь, она не осмеливалась открыть свою левую тумбочку, чтобы позаботиться о себе.

Продолжай твердить себе все это, произнес тихий голос в ее голове.

Мускулы на спине Ханта напряглись. Его руки остановились, что бы они ни делали.

Черт возьми, он же чует такие вещи, разве нет? Большинство Ванирских мужчин могли бы это сделать. Изменения в запахе человека: страх и возбуждение — это две большие вещи.

Он был Умброй Мортис. Запретная зона в десяти миллионах способов. А Умбра Мортис не ходит на свидания — нет, с ним все или ничего.

— О чем ты думаешь? — спросил Хант хриплым голосом. Он даже не отвернулся от плиты.

О тебе. Как чертова идиотка, я думаю о тебе.

— Сегодня днем в одном из дизайнерских магазинов будет распродажа, — солгала она.

Хант оглянулся через плечо. Черт, у него были темные глаза.

— Неужели?

Неужели, это было мурлыканье в его голосе?

Она не удержалась и сделала шаг назад, наткнувшись на кухонный стол.

— Да, — ответила она, не в силах отвести взгляд.

Глаза Ханта потемнели еще больше. Он ничего не ответил.

Она не могла нормально дышать под этим пристальным взглядом. Этот взгляд говорил ей, что он чует все, что происходит в ее теле.

Ее соски затвердели под этим пристальным взглядом.

Хант был неестественно спокоен. Его глаза опустились вниз. Он заметил ее грудь. Бедра, которые она теперь сжимала вместе — как будто это могло остановить пульсирующую боль, начинающую мучить ее между ними.

Его лицо стало совершенно диким. Горная кошка, готовая к прыжку.

— Я и не знал, что продажа одежды так тебя возбуждает и беспокоит, Квинлан.

Она чуть не захныкала. Она заставила себя не шевелиться.

— Все дело в мелочах жизни, Аталар.

— Так вот о чем ты думаешь, когда открываешь левую тумбочку? Распродажа одежды? — Теперь он смотрел ей прямо в лицо. Она не смела опустить взгляд.

— Да, — выдохнула она. — Вся эта одежда, по всему моему телу. — Она понятия не имела, что за чертовщина вырывается у нее изо рта.

Как это могло случиться, что весь воздух в квартире, в городе был высосан?