Дом всех тварей

- Успокойся, Шайху, - сказала Яуди таким безразличным тоном, будто просто переводила беседу с одного языка на другой, никак в ней не участвуя. - Это шутка такая.

- Слушайте, ребят, я давно хотела спросить - серьезно, а вы все спите в одной кровати? - спросила Амти. - Что-то я не вижу здесь раскладушки или чего-то вроде.

Яуди хмыкнула, Шайху сложил руки на груди с самым недовольным видом, а Ашдод пожал плечами.

- Это вообще-то мой дом, поэтому на полу я спать не собирался изначально.

- Я тоже! - сказал Шайху.

- На полу сплю я, - сказала Яуди. Амти вдумчиво кивнула. А потом она заметила у Яуди на шее татуировку в виде мотылька. В последний раз, когда они виделись, Яуди еще не носила ее. Наверное, теперь она окончательно стала Перфекти. Может быть, даже побывала в их мире. Интересно, что они все-таки делали с Ашдодом? Как вообще можно служить Свету? Обниматься с деревьями? Синтезировать органические вещества под лучами солнца? Спасать бездомных животных?

Амти ничего не понимала про Перфекти. С одной стороны они, без сомнения, были добрыми и стремились помогать тем, кому могут помочь. С другой стороны, не сказать, чтобы они особенно активно продвигали справедливость и милосердие в массы. Они были, вроде как, одиночками и совершенно не стремились изменять общество. Да и цинизма в них было хоть отбавляй.

Из немногословных рассказов Яуди, Амти поняла, что Перфекти верят в то, что мир - саморегулирующаяся система. Что ничего не согласного с природой Вселенной здесь случиться просто не может. Они делали свою работу при возможности, однако не перенапрягались. Еще Отец Свет, вроде как, заповедовал им получать удовольствие от его творения и пользоваться всеми его благами. Поэтому в холодильнике у Ашдода всегда была вкусная и дорогая еда, хотя жил он в квартире, в которой сомнительно было протянуть даже следующий год. Видимо, вся его скудная зарплата уходила на пищевой гедонизм.

Яуди говорила, что у Перфекти тоже есть что-то вроде слабости, на взгляд Амти, хотя они называли это силой. Каждый Перфекти что-нибудь в мире безумно любил. Ашдод, к примеру, любил выпить и поесть, а вот у Яуди страсти не было. Никакой. И почему-то, с точки зрения Ашдода и других Перфекти, это было плохо.

- Ты уже нашла, что тебе нравится? - спросила Амти, разглядывая ее татуировку.

- Может секс? - предположил Шайху с надеждой, потом посмотрел на Шаула и сказал: - Извини, парень.

- Нет, - сказала Яуди, и тем же тоном обратилась к Шайху. - Извини, парень.

- А почему это вообще плохо?

- Потому что, - ответил Ашдод. - Она не может попасть в наш мир, пока не полюбит что-то по-настоящему. Такая защита от дурака. Как у вас инициация заключается в смерти, и тогда вы попадаете во Двор, немного больше зная про небытие.

- Ага. А я ни к чему не испытываю страсти. Я вроде как не совсем правильная. Поэтому меня и не находили так долго. Поэтому я и не чувствуюсь, как полноценная Перфекти.

- Здорово. То есть, плохо, конечно, но здорово.

- Угу. Я сделаю чай.

Ашдод очень выразительно на нее посмотрел. Видимо, призывал защитить пироженые, конфеты или печенья от вторжения гостей.

- Ты такой гостеприимный, - сказала Яуди. - Просто прелесть.

- Прелесть?!

- Это сарказм, Шайху, - пояснила Амти. Через некоторое время Яуди вернулась с подносом, где теснились самые дешевые чашки, с которых смылась краска, уведя с собой в забвение рисунки когда-то бывшие на них. В этих убогих чашках плескался дорогой, божественно пахнущий чай. Такого Амти не пила даже дома, хотя ее отец был очень обеспеченным человеком. Топ-люкс класс, как сказал бы Аштар, для тех, кто до революции играл в гольф на крытых лужайках.

Амти вдохнула терпкий, согревающий запах, сделала глоток. И не почувствовала вкуса - внутренности сдавило ощущением чудовищной пустоты, подобной которой Амти никогда не чувствовала прежде. Будто из нее разом выкачали всю кровь. Амти выронила чашку, обожгла колени кипятком, но боль не пришла. Амти впервые поняла, что чувствует Эли. Для нее не было ничего - уши заложило, краски будто выцвели, Амти не слышала голосов остальных. Волна паники накрыла ее, она не понимала, что с ней происходит.

А потом поняла. Это страшное ощущение было вызвано отсутствием Шацара. Ужасающим расстоянием между ними. Будто какая-то удавка на ее шее затянулась, будто что-то связывающее их давало знать - его нет рядом.

Его не было рядом настолько, что Амти подумала - он мертв. А потом она почувствовала боль. Такой боли Амти не ощущала еще никогда. То есть, в ее жизни случались страдания и пострашнее, к примеру, когда на свет появился Шаул, однако то была боль совсем другого рода. Прежде ее не били по-настоящему. Она чувствовала удары, чувствовала горячую кровь во рту, слышала хруст собственных ребер.

Перед глазами темнело, и Амти не совсем понимала, где она, и что происходит. Она отключилась, когда очередной удар пришелся ей в висок.

Когда Амти очнулась, первым делом она ощупала собственное тело - на ней не было никаких повреждений. Чужие чувства. Боль Шацара. Амти не понимала, что произошло, она звала его, но он не отвечал.