Дом ветров и закатов

Ран ухмыльнулся и посмотрел на меня с видом «А разве ты не знаешь?». Но я всегда считала, что лучше собрать побольше информации, чем довольствоваться тем, что уже знаю.

– В легенде рассказывается о монахе-аскете, пытавшегося спасти самого себя от неминуемой смерти. Он воззвал к запрещенным богам и те написали книги, которые не то что читать, о них даже упоминать нельзя. Запрещенные знания помогли монаху исцелиться и обрести великую силу.

– Он пытался продвигать свое учение, привлекая к себе все новых и новых последователей. Но многие, кто приходили к нему, видели не только чудеса исцеления, но и последствия, ужасные настолько, что их даже не взялись описывать те, кто пытался предостеречь верующих.

– Когда Император, а тогда еще Король, ведь Империи в те времена еще не существовало, узнал об этом лжеучении, он издал указ и запретил данную деятельность, а книги, которые использовали последователи, объявили черными. Все, кто отказался изменить своей вере, до сих пор наречены Проклятыми. За то, что они пошли против Природы.

Да, примерно это я и знала о чернокнижниках и Проклятых. Но мне нравилось, как Ран об этом рассказывал.

Кирая привели минут через пятнадцать. В тюрьме, понятное дело, не разрешалось носить торжественные одежды, поэтому Кирая привели к нам в самой простой серой рубашке и черных брюках. Забавно, но даже без всего своего образа, которого он придерживался, Кирай все равно выглядел очень аристократично. На его запястьях были магические оковы, но он вышагивал так, будто присутствовал на приеме самого Императора. Теперь он действительно сможет это сделать.

Стражник оставил Кирая с нами, Ран улыбнулся и поднялся на ноги. Кирай прищурился и напрягся.

– Пришел меня убить? – Почему-то спросил он.

Ран лишь покачал головой.

– Я не настолько отчаян, чтобы пользоваться такой ситуацией.

Он подошел к Кираю, взялся за его оковы, пленник наблюдал за каждым жестом с такой настороженностью, будто Ран мог в любой момент использовать против него магию или холодное оружие.

– Разберемся на турнире, – оковы упали на пол, Кирай проследил за ними взглядом.

Вернулся к Рану.

– Так ты знаешь? – Уточнил теперь уже бывший заключенный.

– О Принце Родэрике? – Уточнил Ран. – Все теперь о нем знают, это не побег из тюрьмы.

– От тебя всего, что угодно можно ожидать, – подметил Кирай.

– Но влип ты, конечно, по самую макушку, – теперь уже потешался Ран, пока в комнату зашел надзиратель и принес вещи Кирая. Ир Ильстар на всякий случай убедился, что все в порядке и его не собираются вновь заковать в цепи.

– Кручусь, как могу, – сообщил Кирай как данность. – Все мы такие.

Некоторое время оба смотрели друг другу в глаза и ухмылялись. Но даже такому, казалось бы, миру неизбежно приходит конец.

– На турнире на поблажки не рассчитывай, – заявил Ран. – Раскатаю тебя в лепешку.

– Пф, если будет чем! – Парировал Кирай. – Докажу тебе как ты неправ!

– Я буду рад посмотреть на твои жалкие попытки.

– Взаимно.

Еще одна ухмылка и мы покинули тюрьму. Как-то негласно договорившись, Кирая мы подбросили до Столицы. Прощание было не менее впечатляющим, чем все общение между Раном и Кираем.

– Смотри, не помри до турнира! – Пригрозил Кирай.

– Сам не загнись! – Рявкнул Ран и захлопнул дверь в карету.

Я даже не пыталась спрашивать. Их отношения были для меня чем-то из ряда вон. То чуть ли жизнь друг за друга отдать готовы, а то дерутся, словно школьники. Эх, мужчины, кто их поймет?

Пока мы ехали, Ран все улыбался мне загадочно и очень меня этим смущал. Поскольку наше правило молчания в карете все еще действовало, спрашивать я не решалась, но было жутко интересно, что он задумал. Раз улыбается, значит что-то хорошее, так ведь?

Не успели мы приехать, как по старой доброй традиции нас приветствовал дом Кайтранов. Все-таки мы отсутствовали целую неделю, отправляясь на опасное мероприятие. Было приятно снова оказаться дома.

Праздник начался также стремительно, как и обычно. У нас просто не было выбора, кроме как вливаться. Шумные разговоры, веселая музыка, звонкий смех – это было самым лучшим временем. Только ради этого стоило уезжать.

Единственное, что несколько подпортило общее впечатление, была Мойла. А точнее то, что ее тревожило. Она подошла к Рану в какой-то момент и робко спросила:

– А Господин вернется?

Понятно, о ком она говорила. В глазах – надежда и тоска.

Ран улыбнулся ей как обычно это делает, внушая уверенность и веру в светлое будущее.

– Обязательно, – пообещал он с легкостью. – И очень скоро.

Мойла хотела расспросить больше, этой информации явно было недостаточно. Но из всех вариантов она выбрала веру. Улыбнувшись, она поблагодарила Рана и скрылась в толпе.

Мне бы хотелось спросить Рана, что он об этом думает, но в то же время не хотелось его расстраивать. Он же знал не больше остальных. Я решила последовать его словам и верить в лучшее. Это же Кави, как он и не справится?

В разгар всего этого веселья было неожиданно внезапно получить письмо.

– Кто тебе пишет? – С улыбкой поинтересовался Ран.

– Это… из Департамента, – удивилась я, – просят приехать.

Я посмотрела на Рана.