Дом, в котором… не гаснет свеча

— Ой, а…

— Привет, сынок, давно не виделись.

— Привет, пап.

Он виновато опустил глаза на пол, нервно перебирая большими пальцами ног.

— С кем ты разговаривал?

— Да так, репетирую кое-что.

— А, ну репетируй.

И улыбнувшись ушёл.

— Как там мама?

Медленно с остановками проговорил он этот вопрос, всё так же не поднимая глаз, пытаясь прогнать нависшее над ними молчание.

— С ней всё хорошо. Лёш, посмотри на меня, пожалуйста.

И захлопнув дверь, прошла в комнату.

— Я всё слышала.

— Это не то, что ты могла подумать.

— Сейчас это не важно. Я давно тебе хотела сказать, — щёки у неё покрылись румянцем, а голос задрожал. — Т-ты мне нравишься. Не как друг, а как парень, ну то есть, не знаю как тебе сказать. Всё то время, когда мы были вдали друг от друга я вспоминала тебя. Писала ночами письма тебе и сразу же сжигала. Писала картины, посвящала их тебе. Я. Люблю тебя.

И только после этих слов она подняла на него глаза. Голубые они сияли. Они были прекрасны, в них хотелось тонуть.

— Искорка, моя хорошая, моя дорогая. — парень подошёл к ней и крепко обнял. Он почувствовал, что плечи её задрожали и послышались едва уловимые всхлипы.

— Золотце, ты чего?

— Я не верю, что это ты стоишь передо мной и я смогла тебе сказать это. Скажи, а я тебе нравлюсь? Я долгое время думала об этом, боялась сказать.

Он аккуратно вытер своей ладонью капельки с её щёк и кивнул.

— Я тебя тоже люблю, — прошептал он тихо, но достаточно для того, чтобы она услышала.

Они смотрели друг на друга и не заметили как губы их слились в поцелуе. Оба тяжело дышали и смущённые они отстранились.

Эпилог

Горы писем вместе с посылками, переполненными подарками, прилетали со всех округ Советского союза. Он уже устал их читать, а просто складывал в отдельной комнате. Небольшая квартира в Ленинграде, где он когда-то творил и около которой на него некогда напал тот самый человек, укравший его песню и чуть-ли не погубивший его молодую жизнь.

Если бы у него спросили счастлив ли он теперь, то ответом наверное было бы: «Да, я счастлив. Наконец я обрёл покой, которого я ждал очень долго. Наконец моя жизнь приняла нужное течение.»

Глядя на Питер, по улицам которого стекали люди, бегущие под зонтиками, он невольно улыбнулся.

— Лёшка, слушай, может нашего Петю отдать в какую-нибудь школу?

Любящая жена подступилась к нему и обняла со спины. Он вздрогнул, кажется, сердце пропустило один удар и тот час же мужчина обернулся к ней.

— Если он этого хочет, тогда без проблем.

И поцеловал её в волосы.

Прошло тринадцать лет, а они так же трепетно относятся друг к другу. Их маленькое счастье бегает по квартире, бережно нося на руках пушистого серого котёнка.

— Ведьма моя.

Глядя ей в глаза, проговорил Лёша.

— Чего сразу ведьма?

— С годами становишься всё прекраснее.

— А ты как был дураком, с тех пор ничего не изменилось и комплименты делать так и не научился.

И тронула кончик его носа своим худым указательным пальцем.

— Я скоро уезжаю.

— На долго?

— На недели две.

— Ты ещё не уехал, а я по тебе уже скучаю.

— Я вернусь.

— Я и не сомневаюсь.

И прижалась к его крепкой возмужалой груди.

— Мама, смотри.

В комнату забежал маленький мальчишка, из руки его выглядывала какая-то оригами.

— Ой, а что это?

— Это паучок. Смотри, у него ещё лапки двигаются.

— Какой ты молодчина, — отпустив жену, Демков опустился на корточки около ребёнка. — А сделаешь мне такого же? Папа возьмёт его на работу.

— Честно?

— Честно, он будет защищать меня.

— От чего?

— Ну не знаю. От бабайки.

— Папа! Ты такой большой, а веришь в эти детские сказки? Вот я никого не боюсь.

— Молодчина. Но паучка-то мне сделаешь?

— Сейчас сделаю.

И тот умчался, неуклюже перебирая своими маленькими ножками. Лёша лишь улыбнулся ему в след.

— Весь в тебя растёт, — проговорила Искра.

— Знаешь, если он захочет чему-то научиться, то мы обязательно справимся с этой задачей сами.

— А я тебе хочу кое-что сказать.

— Я весь во внимании, — перебирая свои записи на рабочем столе, проговорил он, не поднимая глаз.

— У нас будет ещё один ребёнок.

Лёша на мгновение застыл, а как только осознавал, что сейчас услышал, подбежал к ней и подхватил на руки.

— Моя золотая, моя дорогая.

Они крутились, мужчина периодически покрывал её короткими поцелуями, а она заливисто смеялась.

— Умница моя, — не прекращал он.

Скромный букет, коробка конфет и сынок, ухвативший его за подол старенького пальто и сияющая улыбка. У него родилась дочь. Чёрт возьми, девочка.

— Папа, а когда мама выйдет?

— С минуты на минуту.

Мальчуган томно вздохнул и прижался головкой к ноге отца.

— Ты чего?

— Устал.

— Иди в машине посиди.

— А если я не успею добежать пока мама выходить будет?

— Ну тогда стой тут. И не бубни. Ты же мужчина в первую очередь.

Спустя пару минут появилась она. Лёгкая, с белым конвертиком в руках. Лёша подорвался к ней.

— Дашенька, — глядя на крошку прошептал он.

— Ева.

— Дарья.

— Алексей, ей это имя не подходит. У неё отцовский нрав, который необходимо как-то усмирить.

— И ты думаешь, что имя в этом поможет?

— Я не думаю, я знаю, — прижимая к себе букет тюльпанов, улыбнулась женщина.