Читаем Дом, в котором… не гаснет свеча полностью

На улице уже несколько дней шёл дождь. Пасмурная, сырая погода подрывала все планы. В комнате у Юры все молчали, время от времени балующийся пятаком Лёша шёпотом чертыхался.

— Вот бы в деревню съездить. — неожиданно проговорил тот, обратив на себя внимание присутствующих.

— И к кому же ты собрался? — шелестя газетной бумагой и поправляя очки, спросил Юра.

— Один знакомый звал в гости.

— У тебя хоть где-нибудь нету знакомых? — усмехнулась Искра.

— К сожалению, не везде они есть.

— Говорил я несколько часов назад с Шишкой, говорит, тебя зовут на первое выступление по ТВ.

Взгляд Перепелицына был по-прежнему прикован к чёрным строкам на грязно серых страницах, а другие встретились между собой взглядами.

— На студии послезавтра в десять.

— А можно с вами? — выпалила девушка.

— Посмотрим.

— Одно и то же каждый раз, временами кажется, что словарный запас парней насколько ничтожно мал, что кроме этого слова они не знают ничегошеньки.

— Началось, — водя головой со стороны в сторону прошептал Юра, и сложил пальцы на переносице, слегка покрасневшей от очков. Лёша просто ухмылялся глядя на них.

— Замолчите, — проговорил он, — Чак, стоит ли идти Искорке с нами?

— Хватит меня так называть.

— Видишь, зевнул, значит стоит, — не обращая внимания, на недовольство той, проговорил Демков.

Через пару дней они отправились в деревню. Быть в городе становилось тяжеловато, приходилось уходить от толп и прятаться в своих местах.

Старая машина тяжело двигалась, издавая скрипящие звуки.

— Чёрт побери, а получше ничего не нашлось? — выразил своё недовольство парень, вызвавшийся на помощь своим подопечным.

— Молчи и вези нас. — сонно пробормотала Искра, укутываясь в кофту.

— Девчонки, — ухмыльнулся тот.

— Да хоть мальчишки, — не унималась та.

— Лёша, тяжело тебе с ней будет.

— В смысле?

— Девочка тебе с характером-то попалась.

— Мы друзья и только. — отрезал Демков.

— Друзья, как же.

Свежий загородный воздух щекотал ноздри своим разнообразием. Лёша высунул голову в окно и ветер тотчас же стал перебирать его волосы.

«Как же хорошо». Промелькнуло у него в мыслях и он оглянулся на своих товарищей. Те сидели молча, витая в своих мыслях.

21 глава

Хилый домик на окраине, запрятанный в многолетнем саду, принимал их в свои объятия. На встречу гостям выбежал серый кот, который своевременно стал тереться об ноги ребят.

— Тут ещё кто-то живёт? — привередливо спросил водитель.

— Кот же есть, значит да. — встряла Искра.

— Ну это основной показатель обитаемости.

— Ой, не умничай, — поднимаясь на ноги с мурчащим комочком, бросила девушка.

Из деревянных окон, с которых уже стала осыпаться белая краска выглянула голова какого-то мальчишки. Лицо его было измазано во что-то чёрное, но Лёша всё же узнал того самого парня, который ехал с ним в одном вагоне. Тот доброжелательно улыбнулся и снова нырнул в неизвестность.

— Приехал всё-таки, — вытирая руки в обрывок какой-то рубашки, шёл Саша.

— Приехал.

Парень окинул взглядом компанию и взгляд его остановился на Искре.

Самодовольная ухмылка пробежалась по его лицу, которую Лёша встретил серьёзным взглядом.

— Ну, проходите в дом. Бабушка отбежала за крышками к соседке на несколько минут, которые тянутся с утра, надеюсь до вечера добежит.

Теплота домашнего очага, заполняющая собой пространства тесных помещений, окутала присутствующих. Оставив вещи на скамье у входа, они прошли в дом.

— Давай прогуляемся, — тихо подошла Искра к Лёше, едва прикоснувшись к его руке.

— Идём.

Голубые глаза радостно сверкнули и девушка тотчас же вынырнула во двор.

Они шли по сельской дороге, пока не завернули на тропинку, которую вырисовали местные жители.

— Красиво то как, — шёпотом, словно боясь нарушить тишину, проговорила та.

— Ага, — так же тихо ответил ей Лёша.

— А я скучала по тебе.

— А ты уже это говорила, — ложась в высокую траву и срывая травинку, проговорил он.

— Знаю, — выдохнула девушка.

Они молчали. Ветер играл в её волнистых тёмных волосах, а взгляд был устремлён куда-то в даль. Она была прекрасна. Сердце учащённо колотилось в груди при виде её, но одновременно становилось спокойно.

— А знаешь что? — он и не заметил, как проворные глаза оказались на нём, а тот смущённо опустил голову. — Я скоро начну продавать свои картины. Уже над одной закончила работу, скоро покажу тебе её.

— Ты молодец. — он с трудом выдавил улыбку, но на неё так и не посмотрел, пытаясь скрыть румянец.

— Хочу ещё здесь что-нибудь написать.

— Думаю, получится невероятно.

— Правда?

— А как иначе?

— Тут так здорово.

— Ага.

Над ними проплывали большие белые облака, гонимые ветром, шелестящим в густой траве.

— Смотри, там гусь в шапке, — протягивая руку, указывая на какую-то непонятную каракулю на голубом небосводе, проговорила девушка.

— А там котёнок.

— Больше на бегемота похоже.

— Сам ты бегемот.

— Покушать я люблю, не спорю, но не настолько же, — хмыкнул Лёша.

— Иногда ты просто невыносим.

— Правда?

— Чуточку.

— Обещаю исправиться.

— Не стоит. Оставайся собой.

И она сорвала ромашку, поочерёдно срывая с неё белоснежные лепестки.

— Хочу увидеть маму.

— Обязательно с тобой поедем к ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза