Дом, в котором горит свет

мне отказали в усыновлении Галима. Возраст, вдова, нет жилплощади и прочая бюрократическая чепуха. Директор разрешила и дальше навещать малыша, забирать к себе, но вечером приводить обратно. Я ей благодарна. Она и так позволяет непозволительное. Мне бы не нужно было никакое документальное подтверждение, если бы не страх, что Галима могут усыновить и увезти.

«Ребенок – гость в твоем доме. Накорми, воспитай и отпусти». Стараюсь чаще вспоминать эту мудрость. Но у меня не так много времени, Флора. Хочется больше быть с Галимом, заботиться о нем. Хочется на своем примере научить его (и еще раз себя) хорошему: уважать и принимать человеческие слабости, хвалить себя за смелые решения и сопереживать себе в моменты падений (а не добивать сравнениями с другими), перестать пытаться все контролировать (обычно контроль рождается из бессилия), но при этом отстаивать свои границы и наконец позволить жизни о себе позаботиться.

В расстроенных чувствах я прибиралась дома, когда в дверь постучали. Нелли, что-то напевая, снимает на пороге шапку, и я впадаю в шок: подруга срезала длинные волосы, теперь у нее короткая стрижка и новый цвет – пепельный. «Представляешь, я пятьдесят лет прожила с косой, а сегодня проснулась и решила: пора меняться. Сходила в парикмахерскую и – прощай, целомудрие. Оттуда сразу к тебе, Неймет пока не в курсе. Собирайся, будем праздновать».

Надела горчичное платье, туфли из коричневого нубука, нанесла помаду, заколола волосы гребнем, и мы поехали в греческую таверну у Полосатой пристани. Там подают божественные мидии, фаршированные рисом и кедровыми орешками. И рецину в забавных бутылочках.

«Стрижет меня, значит, мальчишка по имени Кемаль, турок, такой задорный, услужливый. Руки золотые, но молодой еще, опыта не хватает. Спрашивает, пока моет мне голову: “Нелли, во что вы верите?” Лет двадцать назад я бы ему ответила что-нибудь возвышенное. А сейчас сказала: “Кемаль, я верю, что килограммы, набранные после пятидесяти, скорее всего, останутся”. Чем больше давление жизни, тем ярче сатира, Ани».

Ох и вечерок выдался, Флора! Вернулись домой далеко за полночь. Счастливые, уставшие. Столько танцевали, что выпитое вино выветрилось. В какой-то момент даже пришлось снять туфли. Такое удивительное состояние: когда немолодое тело, одухотворенное звуками музыки, не напоминает о возрасте. Это был полет. Сложенные в покое крылья распахнулись, устремляя меня ввысь, к звездам. Я вернулась в свои двадцать, когда после занятий мы бежали на танцы. В нас было что-то неописуемо притягательное: свобода, чувство бесконечности, смелость в объятиях, открытое сердце… Много такого, что с годами, к сожалению, растеряли.

Счастливые люди танцуют. Еще напишу.

Люблю,

Ани

36. Хочу, чтобы мы всегда были вместе

Флора, доброе утро!

Перед нами банка моего яблочного джема. Янтарного оттенка, с запахом ранней осени и уютных мгновений. Вываливаю джем в пиалу, намазываю на подогретый хлеб. Протягиваю бутерброд Галиму, перед ним кружка чая и сваренное вкрутую яйцо. Он задумчиво смотрит в окно на море (снаружи по-прежнему сыплет снег). Сегодня на лице малыша вижу грусть. Ни о чем его не расспрашиваю, сажусь ближе.

– Моя мама была плохим человеком?

– С чего ты так решил?

– Она меня бросила.

– Галим, я не могу назвать твою маму плохим человеком. Ведь я с ней не знакома. Но у плохого человека вряд ли родился бы такой мальчик, как ты. Добрый, отважный, красивый.

– Она вернется за мной?

– Мне сложно ответить на этот вопрос. Жизнь непредсказуема, никто из нас не знает, что произойдет завтра, даже всезнайка Карим. Лучше не мучить себя вопросами, будет или не будет, придет или не придет, просто наслаждаться. Купаться в море, выгуливать Нуаж, есть печеную кукурузу, кататься на велике… Много всего разного и прекрасного есть в жизни.

– О, купаться в море! Ани, а мы летом будем нырять каждый день?

– Каждый день, обещаю.

– И Нуаж тоже с нами?

– Да!

– Ани, я хочу, чтобы мы всегда жили вместе. Ты, я, Карим, Нуаж.

– И я очень этого хочу. Пусть так и будет! Где-то там, над облаками, кто-то и тебя, и меня очень любит, раз помог нам встретиться. Если бы не ты, я бы не отважилась навести порядок на чердаке, меня он, признаюсь, пугал; я бы не завела собаку, не села бы на велосипед и не взобралась бы на абрикосовое дерево; я бы не научилась добавлять в яблочный джем карамелизованный сахар (помнишь, как ты повсюду искал вкус леденцов?). Если бы не ты, я бы не почувствовала себя бабушкой, ты же знаешь, как далеко от нас Сара с Флорой. Спасибо тебе, малыш.

– Это не мне, а Кариму. Это он обожает карамель, вчера даже искал ее в твоем курином супе.

– Значит, и ему спасибо за идею. Благодаря карамели яблочного джема у нас не осталось. В новом сезоне наварим больше. А на заработанные деньги поедем в путешествие на машине тети Нелли. К океану. Город называть пока не буду. Скажу только, что он на букву Б. И там есть волшебная статуя Богородицы, много лет защищающая рыбаков от шторма.

– Карим, ты слышал? Едем путешествовать!