Дом Цепей (ЛП)

Смычок подозревал, что это не вопрос блага и зла. Некоторые культуры смотрят внутрь. Другие агрессивны. Первые редко когда умеют выстроить защиту от вторых, ведь им пришлось бы дойти до полного отчаяния и преобразиться, став озлобленными тварями. Первоначально сетийцы даже не умели ездить на лошадях. Но сейчас они известны как конники, как более высокая, темнокожая и спокойная версия виканов.

Смычок мало что знал о прошлой жизни Корика, но догадываться мог. Полукровкам не выпадает жизнь среди цветов. Корик решил оставить традиционные пути сетийцев, вступив в Малазанскую армию не как кавалерист, а как морской пехотинец — вот вам итог душевных терзаний, оставивших немало рубцов на сердце.

Опустив вещевой мешок, Смычок встал перед четверыми рекрутами. — Как ни противно признавать, я отныне ваш сержант. Официально вы Четвертый взвод, один из трех под командой лейтенанта Ранала. Пятый и Шестой, предположительно, идут сюда из временного лагеря к западу от Арена. Мы будем в Девятой роте, состоящей из трех взводов тяжелой пехоты, трех морской, а также восьми взводов средней пехоты. Наш командир — человек по имени капитан Кенеб. Нет, я его не встречал и вообще ничего о нем не знаю. Девять рот составят Восьмой легион. Это мы. Восьмой попадает под командование Кулака Гамета, который, как я понял, опытный солдат, успевший уйти в отставку и послужить в охране имения Паранов. — Он помолчал, морщась при виде туповатых солдатских лиц. — Да ладно вам. Вы в Четвертом взводе. К нам поступит еще один солдат, но все равно мы остаемся недовзводом. Однако жаловаться не советую. Вопросы есть?

Трое юнцов и юная женщина молча сели. На лицах осталось все то же ошеломленное выражение.

Смычок вздохнул и ткнул пальцем, указав на солдата слева от Корика. — Как твое имя?

Глуповатый взгляд. — Настоящее имя, сержант, или та кличка, которую дал сержант в малазской учебке?

По акценту и внешности (бледная кожа, грубое лицо) Смычок понял, что этот человек происходит из Ли Хенга. В том-то и дело. Настоящее имя выговорить будет трудновато: девять, десять или все пятнадцать родовых имен, спаянных воедино. — Новое имя, солдат.

— Тарр.

Корик подал голос: — Если бы вы видывали его на плацу, поняли бы сразу. Едва он твердо встанет на землю и закроется щитом — никакой таран с ним не сравнится!

Смычок вгляделся в водянистые глазки Тарра. — Отлично. Теперь ты капрал Тарр…

Женщина вдруг подавилась соломкой, которую жевала. Она закашлялась, выплевывая куски соломы, и недоумевающее уставилась на Смычка: — Что? Его? Он всегда молчит, ничего не делает пока не скажешь, никогда…

— Рад слышать всё это, — лаконично ответил Смычок. — Идеальный капрал, особенно в части молчания.

Лицо женщины посуровело. Криво улыбнувшись, она отвернулась с деланным безразличием.

— А твое имя, солдат? — спросил ее Смычок.

— Настоящее имя или…

— Мне не интересно, как вас звали. Любого из вас. Почти все получили новые имена. Привыкайте.

— Я не получил, — буркнул Корик.

Смычок продолжал: — Имя, подружка?

Она презрительно хмыкнула.

— Сержант учебки назвал ее Улыбой, — подсказал Корик.

— Улыбой?

— Точно. Никогда не улыбается.

Прищурившись, Смычок повернулся к последнему солдату, простоватому на вид парню в кожаном мундире и без оружия. — А твое?

— Бутыл.

— Кто был вашим сержантом в учебке? — спросил он всех четверых.

Корик непроизвольно вздрогнул, отвечая: — Бравый Зуб.

— Бравый Зуб?! Мерзавец еще жив?

— Иногда трудно бывало судить, — пробормотала Улыба.

— Пока терпение не лопалось, — пояснил Корик. — Спросите капрала Тарра. Бравый Зуб провел два часа, молотя его палицей. Но сквозь щит не пробился.

Смычок уставился на нового капрала: — И где ты этому научился?

Тот пожал плечами: — Не знаю. Не люблю быть битым.

— И ты никогда не атакуешь?

Тарр нахмурился: — Атакую, конечно. Когда они устают.

Смычок долго молчал. Бравый Зуб… он чувствовал ошеломление. Ублюдок был в летах еще тогда, когда началась затея с кличками. Он ее и придумал. Бравый Зуб дал новые имена почти всем Сжигателям Мостов. Вискиджеку. Ходунку. Колотуну, Ежу, Хватке, Дымке, Пальцыногу… Скрипачу удалось избежать наречения — кличку ему придумал сам Вискиджек во время первого рейда через Рараку. Он покачал головой, искоса поглядев на Тарра. — Тебе следует быть панцирником, капрал, с таким талантом. Морпехи должны быть ловкими, быстрыми — они не сражаются лицом к лицу с противником, а если приходится, сразу кончают его.

— Я хорош с самострелом, — дернул плечом Тарр.

— И заряжает быстро, — добавил Корик. — Вот почему Бравый решил, что быть ему морпехом.

Улыба подала голос: — А кто придумал имя Бравому Зубу, сержант?

— Я, когда ублюдок оставил зуб на моем плече. После пьянки и бравой драки. Мы отрицали и пьянку, и особенно драку. Боги, сколько лет прошло… Я и не знал. — Он поглядел на юношу Бутыла. — Где твой меч, солдат?

— Я им не пользуюсь.

— А чем пользуешься?

Парень пожал плечами: — Ну, тем и этим.

— Ладно, Бутыл. Однажды я захочу услышать, как ты прошел муштру, не поднимая меча. Не сейчас. Даже не через неделю. А пока скажи: какая мне от тебя польза?