Дом Цепей (ЛП)

— Мало шансов. Твой хозяин признался, что тебя сослали на отатараловые рудники. Ты проклял корабль из Генабариса, и это привело к гибели судна, команды и морской пехоты. Местный гарнизон едва ли полностью поверил такой басне, но тебя всё же отправят на рудники. Как и меня.

Карса встал. Низкий потолок заставил его согнуться. Он похромал к запертой двери.

— Да, ты, наверное, сможешь ее вышибить, — сказал незнакомец. — Но тебя зарубят, не успеешь сделать трех шагов по тюремному двору. Мы в середине малазанского квартала. К тому же нас все равно выведут на солнышко, чтобы приковать у стены. Потом всех заключенных погонят в порт и погрузят на транспорт.

— И давно я без сознания?

— Тебя притащили ночью, потом был день и еще ночь. Сейчас полдень.

— И рабовладелец все время сидит в камере?

— Почти все время.

— Отлично, — прорычал Карса. — А его прихвостень?

— Тоже.

— Какое преступление ты совершил?

— Общался с недовольными. Разумеется, — добавил человек, — я невиновен.

— Сможешь доказать?

— Доказать что?

— Свою невиновность.

— Если бы мог, доказал бы.

Теблор оглянулся на скорченную фигуру. — А ты случайно не из Даруджистана?

— Даруджистана? Нет. А почему ты спросил?

Карса пожал плечами. Подумал о смерти Торвальда Нома. Воспоминание овеяло его холодом, но он сдерживал свои чувства. Значит, еще не время сдаваться.

Дверь была вставлена в раму, а рама приделана к каменной стене длинными железными болтами. Теблор потряс дверь; полетела пыль, запятнав пол.

— Вижу, ты тот, кому советы не нужны, — сказал незнакомец.

— Малазане беззаботны.

— Я бы сказал, слишком самонадеянны. Но, может, и нет. Они уже имели дело с Феннами, Треллями, Баргастами — целыми полчищами дикарей-переростков. Они крепче и умнее, чем может показаться. Надели на рабовладельца отатараловый браслет — никакой больше магии…

Карса повернулся назад: — Что это за «отатарал», о котором все говорят?

— Разрушитель магии.

— И его добывают в рудниках.

— Да. Обычно это порошок, вроде шлифовального песка. Похож на ржавчину.

— Мы добываем красный порошок с утесов и делаем кровяное масло, — пробормотал Теблор.

— Что за кровяное масло?

— Мы втираем его в мечи и доспехи. Чтобы впасть в боевое безумие, лижем его.

Незнакомец долго молчал, хотя Карса мог ощутить, что он пожирает его глазами. — И как работает против вас магия?

— Те, что нападали при помощи колдовства, обычно удивлялись… прежде чем я их убивал.

— Да, это интересно. Я думал, отатарал имеется лишь на одном большом острове, что к востоку отсюда. Империя контролирует его добычу. Жестко. Их магам тяжело приходилось при завоеваниях, в битвах до прихода Т'лан Имассов. Если бы не Т'лан Имассы, захватчики могли проиграть. Я дам тебе совет: никогда не рассказывай об этом малазанам. Если они узнают, что есть другой источник отатарала, источник, им не подвластный… что же, они пошлют на твою родину — где бы они ни была — все свои полки. Они сокрушат твой народ. Полностью.

Карса пожал плечами: — У Теблоров было много врагов.

Чужак медленно выпрямил спину. — Теблоры? Так ты себя называешь? Теблором? — Тут он снова осунулся и засмеялся.

— Что такого смешного?

Внешняя дверь лязгнула; Карса отступил перед взводом солдат. Трое обнажили мечи; четвертый держал наготове большой арбалет. Один из мечников сделал шаг вперед. Увидев Карсу, он замер. — Осторожнее, — крикнул солдат спутникам, — дикарь проснулся. — Он поглядел на Теблора. — Не глупи, Фенн. Нам плевать, будешь ты жить или умрешь. В шахтах и так много народа, без тебя обойдутся. Понял?

Карса молча оскалился.

— А ты, в углу — встать. Пора погреться.

Незнакомец медленно поднялся. Он был тощ, одет в рубище; на темном лице странно выделялись светло-синие глаза. — Я требую подобающего суда, требую соблюдения прав, предоставленных имперским законом.

Стражник захохотал. — Кончай. Тебя опознали. Мы точно знаем, кто ты. Да, ваша тайная организация не обошлась без рваного шва. Быть преданным одним из своих — каково это? Давай, ты пойдешь первым. Джиб и Чайчайка, нацельте арбалеты на Фенна — мне не нравится его ухмылка. Особенно сейчас.

— Ох, погляди, — ответил один из солдат. — Ты смутил бедного олуха. Он даже не знает, что все лицо у него стало большой татуировкой. Ползун проделал хорошую работу. Давно такого не видывал.

— Точно, — буркнул сквозь зубы другой. — И много беглых рабов в наколках ты видел, Джиб?

— Всего одного. Это было произведение искусства.

Карса понял теперь, почему так зудит кожа. Поднял руку, желая понять, какой рисунок оказался у него на лице, и принялся ощупывать чуть вздувшиеся, сырые линии. Он не смог понять, что изображает татуировка.

— Разбитое, — сказал второй пленник, подходя к двери. — Клеймо сделало твое лицо разбитым.

Двое охранников вывели его наружу, тогда как остальные ждали их возвращения, нервно глядя на Карсу. Один — тот, у которого на лбу были светло-коричневатые, напоминающие чаячий помет пятна — прислонился спиной к стене и сказал: — Ну, не знаю — думаю, Ползун сделал ее слишком большой. Он и так был уродлив, а сейчас просто жуть наводит.