Дом Цепей

Но если отец давно уже все понял, то почему же он молчал? Почему не поделился своими сомнениями с единственным сыном? Синиг лишь смеялся над честолюбивыми замыслами отпрыска… С другой стороны, разве стал бы Карса его тогда слушать?

«Может, отец, ты что-то знал о мире низинников и предвидел, чем закончится наш поход? Что ж, сейчас ты бы наверняка злорадно усмехнулся, увидев меня таким — раненым и беспомощным. Но самые первые раны нанес мне ты, отец. Я весь теперь — одна сплошная рана. Ох, как же я устал!»

Внезапно Карса устыдился собственной слабости. Ну при чем тут отец, если сам Уригал сейчас рядом с ним? И остальные боги тоже. Их сила сделает воителя неуязвимым перед любыми попытками сломить его дух. Он обязательно вернется в родные края, и тот день станет концом прежней жизни теблоров. Он, Карса Орлонг, объединит племена сородичей и поведет их на низинников.

Все, что было с ним до сих пор, и даже нынешний его плен — не более чем приготовления к грядущему возмездию. Да, Карса Орлонг станет мечом возмездия. Враги и не подозревают, что сами оттачивают этот меч.

«И теблоры, и низинники ослеплены собственным могуществом. Я принесу и тем и другим прозрение. Только не сетуйте, — обратился к ним юноша, — что вашим глазам будет больно от света!»

С этой мыслью Карса вновь провалился в беспамятство.

Его разбудили оживленные голоса. В воздухе пахло пылью, лошадиным потом и какой-то пряной пищей. Повозка под ним больше не тряслась. Отовсюду доносились звуки: голоса людей, конское ржание, стук и лязганье каких-то предметов. Но даже они не могли заглушить шум быстро несущихся речных вод.

— Вроде бы опять очнулся, — сказал Торвальд Ном.

Карса открыл глаза.

— Мы добрались до Кульвернской переправы, — сообщил ему даруджиец. — А тут вдруг буря поднялась. И ветра не понадобилось. Вести с юга дошли, вот эти вонючие натианцы в своем вонючем городишке и подняли кипеж. А уж как малазанские солдатики взбудоражены! Еще бы: их армия наконец-то захватила Крепь. Там было кровопролитное сражение. Конечно, не обошлось без магии. Знаешь, что самое удивительное? Семя Луны улетело. Я так думаю, что в Даруджистан. Эх, жаль, меня там не было! Представляешь, какое зрелище, когда глыба базальта плывет над озером? Наши малазанцы тоже сокрушаются, что сражение прошло без них. Не понимают, дурни, что могли бы сейчас валяться возле Крепи, зажаренные магическим огнем. Но солдаты есть солдаты.

— Это ты правильно сказал, — отозвался запрыгнувший на повозку Осколок. — Ашокский полк заслуживает большего, чем ошиваться в здешней глуши и ловить разбойников и рабовладельцев.

— Насколько понимаю, вы и есть Ашокский полк? — уточнил Торвальд.

— Угадал. Все как один — много где повоевали и навидались разного.

— Тогда странно, капрал: почему таких опытных вояк не послали на юг?

Осколок поморщился.

— Почему, почему? — пробормотал он, отворачивая лицо. — Мы же все из Семиградья, и потому эта сучка, ясное дело, нам не доверяет.

— Прошу прощения, вы имеете в виду императрицу? — полюбопытствовал Ном.

— А кого же еще? — огрызнулся Осколок.

— Но если Ласин вам не доверяет, то зачем же она тогда отправляет вас на родину? Разве Семиградье не находится на грани мятежа? А вдруг вы переметнетесь на сторону бунтовщиков? Разумнее было бы оставить ваш полк на Генабакисе.

Осколок недовольно покосился на Нома:

— И чего это меня дернуло болтать с тобой, ворюга? Вдруг ты — один из шпионов Ласин? Когти под кого только не рядятся.

— Если так, капрал, то в своем тайном донесении я обязательно отмечу, как тут со мной обращались. И о тебе отдельно напишу. Кажется, твое имя — Осколок? Маленький такой кусочек битого стекла. И вот этот-то кусочек осмелился назвать императрицу сучкой.

— Заткнись! — прорычал малазанец.

— Бывает, что всего лишь одно слово кардинально меняет судьбу, капрал.

— Я смотрю, ты больно умный!

Сердито зыркнув на Нома, Осколок соскочил с повозки и растворился в сумерках.

— Эй, Карса Орлонг, как, по-твоему, напугал я этого капрала? — помолчав, спросил Ном.

— Мне нет дела до ваших разговоров, — почти шепотом ответил Карса. — А теперь, Торвальд Ном, слушай, что я тебе скажу. У меня был соратник по имени Делюм Торд. По пути в город низинников его сильно ранили в голову. У Делюма треснул череп, и оттуда вытекла мыслекровь. А всем известно, что потерявший мыслекровь теряет также и рассудок. Делюм был грозным воином, а стал совсем беспомощным и безвредным, словно младенец. То же самое случилось и со мной. Малазанец ударил меня лопатой, повредил череп, отчего мыслекровь вытекла, и…

— Твой рассудок ушел и не вернулся, — засмеялся Ном.

— Да не кричи ты! Здесь хватает лишних ушей. Говори потише. Когда я очнулся, ты заметил…

— Понимаю, — уже шепотом перебил его Ном. — Я заметил, что ты здорово повредился в уме. Тебе ведь именно это надо, да? Хорошо, я скажу малазанцам, что ты бормочешь какие-то бессвязные слова, что-то поешь, меня не узнаешь и на вопросы не отвечаешь. Ладно, великан. Я готов тебе подыгрывать, но при одном условии.

— Какое еще условие?