Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Не сразу это случилось. Мои подозрения падали поочередно то на одного человека, то на другого. Собственно, не было обитателя дома, которого я бы не считал виновным в преступлениях. Разве что за исключением… за исключением истинного виновника. Какое-то время я и вас подозревал, сэр.

— Меня? — удивился Джек.

— Представьте, вы тоже удостоились чести возглавить список подозреваемых. Я составил список лиц, которые физически могли совершить преступления в доме профессора Хоупа. И вы были одним из них.

— И как же вы…

— На правильный путь меня натолкнул, собственно, случай. В одном из матросских кабачков в пьяной драке был серьезно равен индеец. От него мне удалось узнать, что мисс Хоуп… не была мисс Хоуп, не была дочерью профессора Хоупа.

— Но как же получилось, что она могла… могла выдавать себя за его дочь?

Лейтенант коротко рассказал историю проходимца и авантюриста Ларсена, на котором фактически держалась вся экспедиция профессора Хоупа.

— С профессором этого авантюриста связывали не только дела экспедиции, но и дела совсем иного плана. Профессор был обязан этому темному дельцу не только жизнью, не только успехом экспедиции, но и тем, что для него составляло самый смысл жизни — сбором своих бесценных коллекций. Видите ли, сэр, вывезти из дебрей непроходимых тропических лесов колоссальную статую идола индейцев, жертвенный камень, другие предметы жертвенного ритуала было очень и очень не просто. Этому препятствовали, с одной стороны, религиозные фанатики, с другой — агенты правительства. Уже тогда в Мексике были приняты законы, запрещавшие вывоз из страны предметов старины, памятников прошлого, составляющих национальное достояние республики. Мне представляется, — лейтенант задумчиво погладил себя по колену, — что и сейчас лучше не вникать в подробности этой истории…

— Как я уже сказал, — продолжал лейтенант, — Ларсен был человеком, совершенно лишенным предрассудков. Я бы даже назвал его уголовным типом… да, вот правильное определение. Уголовный элемент, форменный бандит! Но одновременно человек совершенно фантастической храбрости и решительности. О его организаторских способностях я уже упоминал. И все-таки главной чертой его характера была безудержная страсть к деньгам. Нет, не совсем так. Первое место в сердце этого человека занимали, в равных долях, деньги и дочь.

Джек медленно провел рукой по глазам:

— Кэй?

— Да, Кэй. Впрочем, тогда она носила другое имя, наверняка труднопроизносимое. Ее мать индианка умерла во время одной из частых там эпидемий, оставив годовалую дочку. Ларсен прекрасно понимал, насколько опасными делами он занимался, знал, что смерть ходит за ним по пятам, что он может погибнуть внезапно. И тогда маленькая дочь останется круглой сиротой. Выбрав подходящий момент для разговора с профессором Хоупом, он заставил того поклясться, что в случае его смерти профессор признает дочь Ларсена своей собственной. Удочерит.

— О, теперь мне многое становится понятным, — медленно произнес Джек.

— Ну, так вот, — глубоко затянувшись дымом сигареты (и когда только успел закурить? сам не заметил), продолжил Гарри Гопкинс. — Меня о многом заставила задуматься эта информация о Кэй. Теперь пришлось пересмотреть все мои теоретические представления о возможном ходе событий в доме профессора Хоупа. Постепенно в непроницаемой тьме стали проступать контуры мотива преступлений. Пока еще очень расплывчатые, но все-таки.

— Так какой же мотив?

Лейтенант прищелкнул пальцами.

— Ох, самый простой: завладеть имуществом профессоре Хоупа. А его состояние весьма солидное. И профессор вовсе не собирался ущемлять интересы родного сына ради, как ни говорите, приемной дочери. Львиная доля наследства должна была достаться Роберту Хоупу. И этим объясняется, почему он должен был умереть.

Затем лейтенант рассказал Джеку об обнаруженных им на чердаке детских тетрадях с сочинениями на заданную тему.

— Только после показаний индейца, раненного в драке с матросами, мне стало понятно, кто еще в раннем детстве наслаждался видом страданий животных и насекомых, — продолжал свой рассказ Гарри Гопкинс. — Прочитав о том, какой смешной вид представлял цыпленок, которому кухарка отрезала голову и он без головы бегал по двору, я и подумать не мог, что такое способна написать девочка. Что ж, смешанная кровь метиски и унаследованные низменные инстинкты отца-бандита иногда создают совершенно невероятный коктейль. Первоначальная тонкая паутинка моих подозрений постепенно превращалась в прочную нить, но по ней я никак не мог добраться до клубка. У меня не было никаких веских доказательств, одни предположения.