Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Прошу извинить меня за беспорядок, — Гарри Гопкинс был явно смущен тем, что высокий гость застал в квартире такой непорядок, — но мне наконец-то дали несколько дней отпуска, и вот вы застали меня за сборами…

— Мой племянник умирает, — без предисловий профессор приступил к делу, ради которого явился к молодому лейтенанту. Тот был искренне огорчен.

— Джек Грэнмор? Я знаю, он в больнице, но не думал, что дела так плохи. А вы не преувеличиваете, профессор? Наверняка еще не все…

Профессор прервал лейтенанта, отбросив все правила вежливости. У него просто не было на вежливость времени!

— Есть один шанс… один шанс, что мальчик выкарабкается. И этот шанс в ваших руках, лейтенант.

Гарри Гопкинс внимательно взглянул в лицо своему гостю.

— Если это в моих силах, я готов.

Профессор Хоуп коротко изложил представителю Скотленд-Ярда разговор в клинике доктора Шредера.

— А вы ведь знаете причину апатии Джека.

Гарри Гопкинс грустно глядел в окно.

— Да, — тихо ответил он. — Знаю.

Войдя в блистающий чистотой великолепный вестибюль клиники доктора Шредера, лейтенант Гопкинс не мог отделаться от ощущения, что вот сейчас он хладнокровно и расчетливо убьет человека. Ведь медицина не исключает, что сильное нервное потрясение скорее всего оборвет тонкую ниточку, на которой еще держится жизнь Джека Грэнмора.

Сам владелец клиники встретил Гарри Гопкинса и доверительно взял его под руку.

— Вы думаете, сэр, я могу сейчас пройти к мистеру Грэнмору? — спросил лейтенант в тайной надежде получить отрицательный ответ.

— Вам предстоит, молодой человек, сделать сложнейшую операцию, — начал доктор Шредер. — Я вижу в вас хирурга. Хирурга души. Болезнь зашла так глубоко, что хирургический ланцет должен проникнуть на большую глубину, и именно в нужном месте, не отклоняясь ни на доли миллиметра. Но если вы колеблетесь, — врач с сомнением посмотрел на лейтенанта, — лучше не приступать к операции. — Колебания для хирурга могут обернуться смертью для больного.

— Нет, доктор, я не колеблюсь. Рука моя тверда. Но ведь и самая идеальная операция может оказаться смертельной для нашего пациента.

Доктор Шредер развел руками.

— А это уж как получится. Другого выхода нет.

Зрачки Джека Грэнмора расширились от почти панического страха, когда он увидел входящего к нему в палату лейтенанта Гопкинса.

— Эт-то вы? — запинаясь произнес он слабым голосом.

— Да, это я, — твердо ответил Гарри Гопкинс, стараясь не замечать ни страшно исхудалого, обтянутого почти прозрачной кожей лица Джека Грэнмора, ни его бесплотного, какого-то шелестящего голоса. Сердце болезненно сжалось, руки предательски дрожали. Стараясь прекратить дрожь, Гопкинс сжал кулаки и глубоко засунул их в карманы белого халата.

— Да, это я, — повторил он.

— Пришли попрощаться с умирающим?

Присев на круглую, белую табуретку, стоящую у изголовья кровати, лейтенант тихо сказал:

— Нет. Я пришел выяснить некоторые аспекты дела.

Страшно исхудалые пальцы больного механически перебирали край одеяла.

— Я не хочу говорить ни о каких аспектах дела.

— Но вам нужно знать их.

— Я не хочу знать, — умоляющим шепотом произнес Джек.

— И все-таки вы должны узнать все. Знаете ли вы, что собственно произошло в тот последний вечер?

Вот он, глубокий тонкий разрез хирурга!

Бескровные пальцы больного закрыли его лицо. Лейтенант с трудом разобрал тихий шепот:

— Нет! Я не хочу! Я знаю, знаю все… Кэй — шепот прервался. — Кэй ушла… ушла навсегда… и теперь… — больной замолчал, дыхание его стало прерывистым.

— Да, мисс Хоуп ушла. Покончила с собой, так как знала, что другого выхода нет.

— Я знаю…

— Так как ей не удалось убить вас, — неумолимо продолжал сотрудник Скотленд-Ярда. — А она это только что пыталась сделать. Ее рука, протянутая вам на прощание, несла смерть.

— Это неправда! — больной снова закрыл лицо руками, как бы пытаясь смягчить удар.

— Нет, правда! Помните перстень на руке мисс Хоуп? Две золотые змейки? Их раскрытые рты и острые красные язычки? Смертоносный яд проникал в тело жертвы сквозь микроскопические отверстия на их концах. Вы должны были умереть ровно через десять минут после прощания. А мне предназначалась роль очевидца, свидетеля, который может подтвердить, что вы покинули холл живой и здоровый. Одним словом, как всегда, все было обдумано до мельчайших деталей.

Джек Грэнмор медленно повернул голову к стене и бессильно прикрыл глаза. Его бледное лицо совершенно сливалось с белоснежной подушкой.

Лейтенант Гопкинс замолчал. Может, не стоит продолжать? Нет, нельзя же прервать операцию на середине!

— Впрочем, это была не первая попытка убить вас. Помните орхидею?

— Орхидея? Орхидея Кэй? — стремительный поворот головы. Широко распахнутые глаза. Чуть заметная розовая краска на запавших бледных щеках.