Дом странных снов

— Далтон…, — начал Марсден, но дворецкий его перебил. — Милорд, я все объясню. Простите, что перебиваю, но сначала главное, а все вопросы потом.

— Что здесь произошло? Почему род проклят? Что случилось…

— Миледи, я слышал вопросы, — улыбнулся дворецкий. — Именно для того, чтобы показать вам все сразу, я и нахожусь здесь. Возьмитесь за руки и тогда вы своими глазами увидите трагедию, что случилась в этом доме. Затем я все объясню.

* * *

… Рис с трудом открыл глаза, выругался, когда увидел, как свет полуденного солнца бьет в не зашторенные окна, сел на кровати и обхватил руками голову. Давно у него не было такого ужасного похмелья. Появилось ощущение, что ему снова четырнадцать лет, и он на спор выпил бутылку отцовского виски, чуть не умерев при этом, а потом еще неделю провалялся в постели.

И тут Рис вспомнил, из-за чего он вчера напился. Точнее, вспомнил, что произошло в саду, как он вернулся обратно в особняк мэра, несколько бокалов, опустошенных залпом, а вот потом… все было, как в бреду. Он даже толком не помнил, как добрался до дома, а ведь подобные провалы в памяти были ему совершенно не свойственны. Хотя, учитывая то, что он вчера увидел и узнал… Рис застонал и сжал виски. Голова раскалывалась, а когда в памяти возникла картинка из парка, в сердце появился такой холод, что захотелось умереть. Он отказывался верить. Он никогда бы и не поверил, если бы не видел все собственными глазами.

— Далтон, — крикнул он и поморщился от звука собственного голоса.

Надо было срочно взбодриться и привести себя в норму. Чувствовать себя слабым Рис не хотел. К тому же надо было решать вопрос с невестой и свадьбой, до которой оставалось всего несколько дней.

— Далтон, — снова позвал Рис дворецкого и прикрыл глаза.

Надо было приказать подготовить себе ванну, лучше с ледяной водой, но Рис не мог даже заставить себя встать с кровати.

Когда дверь открылась, и на пороге появился дворецкий, держащий поднос, на котором стоял высокий бокал с напитком странного цвета.

— Доброе утро, милорд, — чинно поздоровался он, но в его взгляде Рис отчетливо прочитал осуждение.

— Какое утро, — ворчливо заметил Рис. — Судя по солнцу, уже день.

— Так и есть, милорд, — поклонился Далтон, подавая бокал.

Рис поморщился от запаха пойла, которым его решил попотчевать дворецкий и, зажав по-детски нос, дабы избежать рвотного позыва, одним залпом выпил содержимое. Почти сразу стало легче, Рис вновь потер виски, чувствуя, как уходит похмелье, возвращается острота восприятия, и посмотрел на старика.

— Осуждаешь?

— Не имею на это права, милорд.

— Осуждаешь, — вздохнул Рис. — Но если бы ты знал, что послужило причиной, ты бы понял меня.

— Милорд, вы знаете мое мнение. Чтобы ни произошло, это не повод искать ответы на вопросы на дне бутылки.

— Она предала меня, — тихо сказал Рис.

— Милорд?

— Элена, — Рис не узнавал собственный голос, настолько безжизненно он звучал, на душе стало погано, а с ясностью сознания вернулась боль. — Свадьбы не будет, Далтон.

— Милорд, я не знаю, что произошло, но кто бы вам ни сказал что-либо плохого о леди Элене, знайте, он лжет, — жестко заметил дворецкий.

Рис посмотрел на старика, в чьей исключительной верности, уме и правильности суждений не раз мог убедиться, и на место попранной гордости, сжигающей ревности и боли от предательства, пришло сомнение… Но как могут лгать собственные глаза? Если бы она сопротивлялась! Но нет. Элена послушно принимала не просто знаки внимания постороннего мужчины, она поощряла их.

— Милорд, чтобы ни произошло между вами и невестой, следует поговорить и выяснить что к чему, — осторожно сказал Далтон. — Мне кажется, это будет самым лучшим выходом из сложившейся ситуации.

— Чтобы удостовериться в измене? — с горечью усмехнулся Рис.

— Милорд, вы сами себя слышите? Леди Элена не способна на измену и предательство. Я не знаю чище и достойнее девушки, чем она. И только с ней вы будете счастливым, ведь она — ваша судьба. Свет, что озаряет душу, не дает поддаться тьме, приносит в жизнь смысл. Потеряете ее и горько пожалеете.

— Она занимается магией.

— Леди Алиса тоже, — напомнил Далтон. — Я бы не сказал, что это недостаток. Наоборот, достоинство. Позволю себе напомнить, что и я владеющий даром.

Рис молчал. Несмотря ни на что, он любил Элену. Но как простить? Его невеста в объятиях другого… Эта картина будет преследовать его до конца жизни. Сможет ли он смириться, забыть? Нет, Далтон прав, надо поговорить с невестой, а только потом принимать решение.

В дверь снова постучали, и на пороге появилась растерянная горничная.

— Милорд. Там внизу, леди Харгарес и она… Требует вас, — запинаясь, доложила она. — Говорит, немедленно.

— Требует? — Рис приподнял бровь от неожиданности и повторил. — Немедленно?

Это было что-то новенькое. Алиса всегда держалась с достоинством, даже с высокомерием, но никогда еще она не позволяла себе указывать, что ему делать. И Рис надеялся, что у нее есть причины так на подобное поведение, иначе…

— Скажи, скоро буду, — процедил он и распорядился подготовить ему ванну.