Дом Скорпиона

Матт похолодел. Он просто старался подражать Эль Патрону, совсем позабыв, что тот на сто лет отстал от времени!

— Эль ме саэ бьен. По-моему, он классный парень, — сказал Фиделито.

— Классный, конечно. Только… — Чачо обернулся к Матту. — Понимаешь, ты, кажется, привык к лучшей жизни. Мы-то все родились в грязи и знаем, что никогда из нее не выберемся.

— В этой дыре мы вместе. — Матт обвел рукой знойную пустыню.

— Да. Добро пожаловать в нашу маленькую преисподнюю. — Чачо стряхнул со штанов крупные хлопья соли.

На ужин были планктонные пирожки и отварные водоросли. Матт легко обошелся без еды, но ему было ужасно жалко Фиделито. Мальчонка был такой тощий, что того и гляди помрет с голоду. Чачо нашел выход из положения: впился свирепым взглядом в какого-то мальчишку помельче, и тот без возражений отдал половину своей порции. При необходимости Чачо мог, как оборотень, превращаться в волка.

— Ешь, — велел он Фиделито.

— Не буду, если вам тоже не дадут, — запротестовал малыш.

— Сперва попробуй. Хочу знать, не отравлена ли еда…

Фиделито запихнул в рот пирожок. Через минуту его тарелка была пуста.

Как и в лагере на фронтьере, перед сном пришел Хранитель, чтобы провести вдохновляющую беседу. Хранителя звали Хорхе. Для Матта все они были на одно лицо — Рауль, Карлос, Хорхе… Все носили черную униформу с пчелиным ульем на рукаве, и все были придурками.

Беседа Хорхе называлась «Почему мозги пылятся, как старые комнаты».

— Если мы целый день работаем на жарком солнце, — говорил Хорхе, — то что случается с нашими телами? — Он выжидательно замолчал: точь-в-точь как Рауль.

— Мы запачкаемся, — сказал кто-то.

— Правильно! — просиял Хранитель. — Наши лица станут грязными, руки станут грязными, тела станут грязными. И что мы тогда сделаем?

— Примем душ, — ответил всё тот же мальчишка. Похоже, все привыкли к подобному ходу беседы.

— Да! Мы смоем старую грязь и снова почувствуем себя хорошо. Быть чистыми хорошо!

— Быть чистыми хорошо, — повторили все мальчишки, кроме Матта, Чачо и Фиделито. Для них это было в новинку.

— Давайте скажем еще раз, чтобы наши новые братья могли произнести это вместе с нами, — сказал Хорхе. — Быть чистыми хорошо.

— Быть чистыми хорошо, — повторили мальчишки — Матт, Чачо и Фиделито вместе со всеми.

— Наши умы и наша работа тоже могут покрываться грязью и тогда нуждаются в промывке, — продолжал Хранитель. — Дверь, которую всё время открывают и закрывают, не заедает, потому что петли никогда не ржавеют. То же самое и с работой. Если вы не отлыниваете, — он пристально посмотрел на Матта, Чачо и Фиделито, — у вас формируются необходимые навыки. Ваша работа никогда не заржавеет.

«Постойте-ка», — подумал Матт. Дверь на кухне у Селии использовалась весьма часто, но в сырые дни она разбухала и, чтобы открыть, приходилось налегать на нее плечом. Однажды Тэм Лин так разозлился, что кулаком пробил в двери здоровенную дыру. Дверь пришлось поменять, и новая работала гораздо лучше старой. Но вслух Матт ничего не сказал, потому что не хотел остаться без завтрака.

— Поэтому, если мы будем упорно работать и не станем отлынивать, — сказал Хорхе, — у нашей работы не будет времени запачкаться. Но наши мозги тоже могут наполниться пылью и микробами. Кто скажет мне, как держать мозги в чистоте?

Чачо хихикнул, и Матт пихнул его локтем. Сейчас его ядовитые реплики были нужны меньше всего.

Несколько мальчишек подняли руки, но Хранитель не обратил на них внимания.

— Думаю, наши новые братья вполне могут ответить на этот вопрос. Что скажешь, Матт?

В тот же миг все глаза обратились на Матта. Он словно попал в перекрестье прожекторов Эль Патроновой службы безопасности.

— Гм… я? — пролепетал он. — Я здесь совсем недавно.

— Но у тебя так много интересных идей, — вкрадчиво произнес Хорхе. — Будь добр, поделись с нами.

Матт лихорадочно перебрал в памяти все доводы Хранителя.

— Может быть… держать мозги в чистоте нужно… так же, как дверь, чтобы она не заржавела? Если всё время работать мозгами, в них не заведутся микробы. — Матту показалось, что это блестящий ответ, особенно если учесть, что вопрос обрушился на него, как гром среди ясного неба.

Однако судя по тому, как напряглись лица остальных мальчишек, как вытянулись в некоем подобии улыбки тонкие губы Хорхе, ответ оказался неверным. Промашка…

— Нездоровые суждения, не направленные на благо народа, должны быть излечены самокритикой, — торжественно заявил Хорхе. — Кто покажет Матту, как это делается?

— Я! Я! — наперебой заорали мальчишки, вытягивая руки. Хранитель выбрал одного — до самых ушей покрытого чудовищной сыпью. У всех мальчишек была плохая кожа, но этот не напрягаясь взял бы первый приз. Болячки торчали у него даже из волос.

— Давай, Тон-Тон. Начинай, — велел Хорхе.

Лицо у Тон-Тона было словно размазанное об стену. Если заглянуть в широкие ноздри, подумал Матт, можно увидеть, что творится у него в голове.