Дом с семью головами

Карлсена осенило в тот же миг.

«Она наклонилась над ванной, чтобы что-то достать, и увидела в воде отражение человека, занёсшего над ней гипсовую голову».

Что она хотела достать?

Карлсен вернул покрывало на место, потушил свет и тихо вышел.

6

Над пропастью разносилось:

– Господи, спаси и сохрани Британию!

У Томпсона кончались слова. Доктор не поспевал за ним, Томпсону приходилось направлять его голосом.

В какой-то момент Томпсон сбился и уже не различал, где мог начинаться обрыв. Он вообще в ту сторону бежал? Тьма завела его невесть куда.

Он решил, что дал Карлсену достаточно времени на разведку и можно было тормозить. Теперь его задачей было вернуться в дом не в качестве тяжелобольного.

Спустя пару минут Майкл Джейкобс нашарил фонариком сидящего в снегу Томпсона. Тот, обхватив колени, дрожал.

– Всё, что вы сказали, неправда. Я бы не стал убивать кого-то ради вас.

Голос доктора звучал спокойно, но одышка заставляла его речь прерываться.

– Это всё война, – глухо сказал Томпсон. – Тела, тела, тела… Их уносили, как с конвейера, на моих глазах. Мой приятель подорвался, когда ходил за водой… мы искали, но так и не нашли его…

– Прошу вас, встаньте. Вы можете сильно навредить себе.

Томпсон послушался.

– У вас уже бывало подобное?

– Случалось. Я не контролирую это.

– Говоря сухо, это называется помутнением.

Под хруст снега, пропадая и появляясь, в их сторону двигался огонёк. Слышался кашель.

– Мне страшно, док. Стыдно это произносить.

– Вы удивитесь, но мне тоже, – в ответ признался доктор Джейкобс. – С вашим появлением в доме начался ужас.

– Вы собираетесь меня уколоть?

Барбара уже подходила.

– Я не хочу засыпать, – тихо сказал Томпсон.

Доктор по-прежнему раздумывал. Между ними посвистывал ветер.

Раздался кашель, за ним – голос:

– Зря я впустила вас в дом, мистер Томпсон. Мне придётся принять меры.

Пальто распахнулось, в свете лампы блеснула игла.

– Как вы себя чувствуете, Барбара? – спросил доктор.

Женщина ответила:

– Какой-то маньяк убил мою дочь. Я не вправе складывать руки и ничего не делать, если вы об этом.

– Я не убивал вашу дочь, – произнёс Томпсон.

– Вы – психически нестабильны. Вы можете не помнить того, что совершили. Разве это не так, мистер Джейкобс?

Доктор молчал, Томпсон нахмурился.

У него было ощущение, что убили не дочь, а собаку Барбары.

Майкл Джейкобс умиротворяюще произнёс:

– Барбара, пациенту стало лучше. Мы поиграем.

По отданной команде Барбара сняла с себя пальто и передала его Томпсону.

Неужели и здесь разденется?

– Надевайте, – сказал доктор.

Барбара протянула сапоги и шарф.

– Перчатки в карманах.

Томпсон, уже в пальто, спросил:

– А как же вы?

Но он сам видел – этой женщине неведомы страх, жалость и обморожение.

– Поторапливайтесь, – её голос был жёстким.

Вскоре Джеффри Томпсон стоял с головы до ног экипированный. Барбара не сводила с него глаз.

– Вы думаете, это сделал я? – спросил он под натиском испытующего взгляда.

– Что я думаю, вас не касается, – отрезала Барбара.

Она всё ещё сомневалась.

Доктор отдал ей фонарик и взял лампу.

– Что это будет за игра? – спросил Томпсон. Его ещё била крупная дрожь, но тело понемногу начало согреваться.

– Моя любимая – «Слепой кот».

– Это где нужно лазить по лестницам с завязанными глазами и ловить людей?

– Верно.

– Но…

– Идёмте, поймаем с вами кого-нибудь, – сказал доктор. – Обрыв – там.

Барбара пошла в дом.

У Томпсона стоял ком в горле.

– Я модифицировал игру для вас…

7

В комнате Сары – Карлсен решил и её проверить – изображалась дама в красном, в её руках – пионы или розы, тоже красные.

Здесь нечего было делать.

На первом этаже оставалась последняя спальня.

Карлсен зажёг свет и огляделся. Картины не было. На стенах вообще ничего не висело.

А если он её снял и спрятал?

Карлсен заглянул под кровать, посмотрел за шкафом, потом открыл его и немного порылся.

Патрика охватила паника. Он только что вошёл и теперь наблюдал, как кто-то копался в его вещах.

Он здесь. Он в доме. Прямо в спальне.

Если закричать, услышит только он.

Доктор сейчас далеко.

Стул, прекрасно. Взять за спинку двумя руками…

Патрик замахнулся, подбираясь ближе к чьей-то спине.

Доктор будет им гордиться.

Патрик Холлис преодолел страх!..

Грянул гром… полыхнула молния… под ногами разверзлась бездна…

Да нет, всего лишь удар стула о латунную люстру…

Адам Карлсен вскочил на ноги. Перед ним развернулось действо – падающий на голову Патрика стул, падающий с испугу Патрик, и всё это под скрип раскачивающейся люстры.

Раздался стон, словно придавило животное. Карлсен убрал стул. Патрик дрожал, скрутившись в позу эмбриона, закрывая лицо, готовясь к самому страшному.

Услышав голос, он замер, глянул сквозь пальцы.

– Это ты, псих? – выдохнул он.

Его тут же охватила злоба.

– Убирайся отсюда немедленно!

Он неловко поднялся под стихающий скрип качающейся люстры, схватился рукой за голову, присел.

Карлсен продолжал стоять.

– Ну? Чего надо? Забыл чего?

– Ольга не дарила тебе картину?

Патрик вытянул физиономию.

– Какую ещё картину?

– Из тех, что она рисует у себя в комнате.

– Ну ты псих… Выметайся!