Дом с неизвестными

– Скажите, а почему вы поехали на совещание в Наркомат не на служебном автомобиле, а на попутном частнике?

– Совещание было назначено на восемь вечера, мне слишком поздно о нем сообщила секретарь. Служебную надо было ждать, потому что мою поставили на ремонт. А так, вышел из дома, поймал частника и поехал.

– У вас бывали ссоры с супругой?

– Случалось. Как без этого?..

Несколько минут назад Мирзаяна привели в допросную. Поев хлеба, он лег на узкую лавку в камере и пытался заснуть – время-то было позднее. Но взъерошенные нервишки не позволили отключиться от реальной жизни.

Егоров с Васильковым сидели напротив и задавали вопросы. Они специально резко меняли тему, сбивая с толку и надеясь на оплошность арестованного заместителя наркома. За столом у двери молодой писарь фиксировал в протоколе каждое слово.

– Где в данный момент может находиться ваша супруга? – поинтересовался Егоров.

Вопрос удивил задержанного.

– Дома, конечно, – без тени сомнения ответил Мирзаян. – Она сирота – ни родителей, ни родственников. Идти ей некуда.

– В вашей квартире ее нет. Там дежурят сотрудники МУРа, мы разговаривали с ними по телефону четверть часа назад.

Затрудняясь предположить, где носит эту молодую стерву, Анастас молча развел руками.

– Понятия не имею…

– Раньше случалось, что Мария не ночевала дома? – спросил Васильков.

– Никогда.

– Анастас Александрович, – вновь подключился Егоров, – вспомните, пожалуйста, какого числа вы провожали супругу в Смоленск к сестре.

– Э-э… Это был вторник, 14 августа.

– Поезд Москва – Смоленск?

– Да.

– Номер вагона сможете назвать?

– Отчего же не смогу? Я его хорошо помню – сам же покупал билет и провожал ее. Купейный вагон № 9…

* * *

Продвигаясь в расследовании, сыщики с каждым шагом все отчетливее понимали: только Мария Мирзаян прольет свет на исчезновение из сейфа ювелирных изделий и поможет раскрыть тайну убийства Аристархова.

По признанию погибшего детектива, 14 августа Мария из Московской области не выезжала. Это означало, что на Белорусском вокзале она села в поезд Москва – Смоленск, а вышла на одной из четырех станций Московской области: Кунцево, Одинцово, Дорохово или Можайск. Дальше начиналась Смоленская область. На станции ее, видимо, встретил Аристархов и куда-то повез на автомобиле. Если встреча произошла на ближайшей станции Кунцево, то, скорее всего, любовники вернулись в Москву. Если в Одинцово, Дорохово или Можайске – отправились в один из населенных пунктов Подмосковья.

Верить покойному пройдохе сотрудники оперативно-разыскной группы не торопились. При жизни он с легкостью обманывал любого – объекта слежки, заказчика. Лишь бы это приносило выгоду или физическое удовлетворение. Потому решено было действовать наверняка. Поздней ночью Сашку Василькова командировали к дежурному помощнику начальника Белорусского вокзала…

Первым со своим заданием справился Горшеня, принесший из фотолаборатории несколько пар только что просохших фотографий. Это были снимки Марии, переснятые с висевшего в квартире Мирзаянов фотопортрета. Снимки Аристархова, скопированные с его документов. И, наконец, снимки темно-серого «Опеля», сделанные со вспышкой во дворе ведомственного дома по улице Герцена. Все фотографии были довольно четкие.

Следующей проявилась пара Бойко – Баранец. Несмотря на глубокую ночь, этим настырным ребятам удалось с помощью дежурной службы Народного комиссариата внутренних дел добыть некоторые сведения о бывшем майоре Аристархове. Сведений в краткой копии личного дела имелось с избытком, но оперативников интересовало, владел ли майор недвижимостью в Московской области. К сожалению, в материалах упоминалась только квартира в ведомственном доме на улице Герцена.

Наконец, когда на востоке забрезжил рассвет, в Управление вернулся Васильков.

– Нашли! – заявил он с порога. – Всех нашли!

– Кого это «всех»? – подивился Иван.

Повесив на спинку стула пиджак и положив в ящик стола пистолет, Сашка поделился подробностями:

– Нашли и начальника поезда, и проводника девятого вагона. Мировой дед, доложу я вам, – воевал в Гражданскую у Буденного. Он запомнил молодую дамочку, неожиданно пожелавшую сойти на второй от Москвы станции, хотя билет был куплен до Смоленска. Такое случается редко, потому дед ее и запомнил. Описание дамочки соответствует внешности Марии Мирзаян: лет двадцати – двадцати двух, стройная, среднего роста, золотистые волосы, белокожая, лицо миловидное. На станции Одинцово дамочку встретил статный, опрятно одетый мужчина лет тридцати и, как выразился проводник, с «богатой медной шевелюрой». Больше он этих людей не видел.

– Ну вот, – устало улыбнулся Егоров. – Теперь копать будет чуть полегче.

Фраза «копать будет чуть полегче» вовсе не означала, что задача по оперативному расследованию вдруг стала сравнима с разгадкой ребуса в «Пионерской правде». Поломать голову еще оставалось над чем. И сыщики, вооружившись подробными картами Московской области, принялись кумекать…

* * *