Дом с мезонином

"It does not matter that Anna should die in childbirth, but it does matter that all these Annas, Mavras, Pelagueyas, from dawn to sunset should be grinding away, ill from overwork, all their lives worried about their starving sickly children; all their lives they are afraid of death and disease, and have to be looking after themselves; they fade in youth, grow old very early, and die in filth and dirt; their children as they grow up go the same way and hundreds of years slip by and millions of people live worse than animals--in constant dread of never having a crust to eat; but the horror of their position is that they have no time to think of their souls, no time to remember that they are made in the likeness of God; hunger, cold, animal fear, incessant work, like drifts of snow block all the ways to spiritual activity, to the very thing that distinguishes man from the animals, and is the only thing indeed that makes life worth living.	- Не то важно, что Анна умерла от родов, а то, что все эти Анны, Мавры, Пелагеи с раннего утра до потемок гнут спины, болеют от непосильного труда, всю жизнь дрожат за голодных и больных детей, всю жизнь боятся смерти и болезней, всю жизнь лечатся, рано блекнут, рано старятся и умирают в грязи и в вони; их дети, подрастая, начинают ту же музыку, и так проходят сотни лет, и миллиарды людей живут хуже животных -только ради куска хлеба, испытывая постоянный страх. Весь ужас их положения в том, что им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своем образе и подобии; голод, холод, животный страх, масса труда, точно снеговые обвалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить.
You come to their assistance with hospitals and schools, but you do not free them from their fetters; on the contrary, you enslave them even more, since by introducing new prejudices into their lives, you increase the number of their demands, not to mention the fact that they have to pay the Zemstvo for their drugs and pamphlets, and therefore, have to work harder than ever."	Вы приходите к ним на помощь с больницами и школами, но этим не освобождаете их от пут, а, напротив, еще больше порабощаете, так как, внося в их жизнь новые предрассудки, вы увеличиваете число их потребностей, не говоря уже о том, что за мушки и за книжки они должны платить земству и, значит, сильнее гнуть спину.
"I will not argue with you," said Lyda. "I have heard all that." She put down her paper.	- Я спорить с вами не стану, - сказала Лида, опуская газету. - Я уже это слышала.
"I will only tell you one thing, it is no good sitting with folded hands.	Скажу вам только одно: нельзя сидеть сложа руки.
It is true, we do not save mankind, and perhaps we do make mistakes, but we do what we can and we are right.	Правда, мы не спасаем человечества и, быть может, во многом ошибаемся, но мы делаем то, что можем, и мы - правы.
The highest and most sacred truth for an educated being--is to help his neighbours, and we do what we can to help.	Самая высокая и святая задача культурного человека - это служить ближним, и мы пытаемся служить, как умеем.
You do not like it, but it is impossible to please everybody."	Вам не нравится, но ведь на всех не угодишь.
"True, Lyda, true," said her mother.	- Правда, Лида, правда, - сказала мать.
In Lyda's presence her courage always failed her, and as she talked she would look timidly at her, for she was afraid of saying something foolish or out of place: and she never contradicted, but would always agree: "True, Lyda, true."	В присутствии Лиды она всегда робела и, разговаривая, тревожно поглядывала на нее, боясь сказать что-нибудь лишнее или неуместное; и никогда она не противоречила ей, а всегда соглашалась: правда, Лида, правда.