Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999

Еще более яркой стала победа, одержанная Ротшильдами в Пьемонте, хотя в некотором смысле она оказалась пирровой. В декабре 1855 г. был момент, когда казалось, что Кавур и Перейры (которых Джеймс считал «потрясающе способными») собираются заключить союз, что нанесло бы Джеймсу серьезный удар. Но, очевидно, Перейры слишком многого хотели – «монополии», как жаловался Кавур. Джеймс действовал тоньше, и именно он из всех иностранцев получил самую большую долю (33 %) в новой «Кассе дель коммерцио э делле индустрие» в Турине, основанной в феврале 1856 г. в качестве единственного привилегированного акционерного банка в Пьемонте. Выяснилось, что замысел Джеймса по созданию «итальянского банка» в Турине оказался преждевременным; трудности усугублялись тем, что финансовый кризис 1857 г. совпал со смертью директора банка Луиджи Больмиды, и к 1858 г. банк почти прекратил свое существование. Тем не менее можно понять, чего пытались достичь Больмида и Джеймс, судя по отчету одного итальянца о визите Джеймса в Турин в апреле 1857 г., вскоре после смерти Больмиды. «Он собирался продолжить замысел Больмиды, который по сути состоял в приобретении у… Кавура разрешения открыть в Пьемонте «Креди мобилье» [то есть «Касса дель коммерцио»] всех государственных железных дорог, чтобы, в свою очередь, создать Гран-Сентрал [линию] и закрепить за собой концессию на строительство железной дороги, которая связывала бы две Ривьеры». Иными словами, как и в Испании, новый банк должен был служить средством распространения железнодорожной империи Ротшильдов: очевидно, Джеймс надеялся не только приобрести контроль над железнодорожной компанией имени Виктора-Эммануила, образованной Шарлем Лаффитом и Александром Биксио в 1853 г. для связи Турина с Францией и Швейцарией, но и получить концессию на прокладку линии между Марселем, Ниццей и Генуей. Хотя ему удалось лишь последнее (в компании с французским финансистом Гюставом Делахантом), победу Джеймса в Пьемонте не следует преуменьшать. Более того, становится ясно: как и на севере Франции, и в Бельгии, Джеймс создавал сеть железных дорог, пересекавших границы в районах, которым суждено было играть стратегическую роль: Савойе и Ницце, которых домогался Наполеон III, и на границе Пьемонта и Ломбардии. Важно и то, что удобные железнодорожные маршруты с севера Италии через Альпы шли не из Турина, а из контролируемых Австрией Милана и Венеции.

Во многом этим объясняется стратегия Ротшильдов на территории Австрийской империи. В январе 1855 г. Перейрам удалось обойти Ротшильдов: они убедили австрийское правительство, находившееся в стесненном финансовом положении, продать им участок государственной сети железных дорог (линию Прага – Брюнн в Богемии и линию, которая вела на восток, от Мархфельда (Моравского поля) в Венгрию). Их действия служат примером ранней приватизации[47]. Хотя Ротшильды (в лице Соломона) по-прежнему контролировали Нордбан, начиная с 1848 г. они почти не проявляли интереса к австрийским железным дорогам, которые все больше строились и управлялись государством; но удачный ход Перейров подхлестнул Ансельма. Перейрам удалось создать очень мощный консорциум: в правлении их новой Императорско-королевской привилегированной австрийской государственной железнодорожной компании (которая короче называлась Штадтбан) входили Морни, Фульд, Людвиг Перейра и венские банки Сины и Эскелеса (которые уже контролировали линию Вена – Раб)[48]. Более того, судя по всему, Перейрам удалось заключить выгодную сделку: строительство линий, которые они приобрели всего за 77 млн гульденов, обошлось в 94 млн гульденов. Кроме того, они оказали услугу внешней политике Наполеона III. Операция как бы скрепляла франко-австрийский союз от декабря 1854 г.; Хюбнер в Париже активно поощрял ее. Ансельм называл действия конкурентов «позором» – и поспешил их повторить. Когда Перейры предложили правительству создать «Креди мобилье» в Вене, с очевидным намерением выкупить оставшиеся государственные железнодорожные линии, Ансельм и Джеймс договорились перебить цену. Учитывая, что линии, о которых шла речь, должны были связать Вену и Триест (Зюдбан) и Милан с Венецией (Ломбардская линия), их озабоченность понять легко.