Дом. Рассказы

Привычно вздохнув, Сеня опёрся на тележку, в которую только что загрузил странный набор продуктов. С апельсинами и абрикосами тут соседствовало пиво и вобла. Хотя, если знать, что жена Сени со вчерашнего дня лежала в роддоме на сохранении, то ничего удивительного не случилось. Первая часть витаминов предназначалась ей, а вторая самому Семёну. Как и положено мужику, в вынужденном отсутствии дома жены он собирался немного оторваться.

Когда женский голос назвал его по имени, он даже не сразу среагировал. Да и что за женщина могла к нему так фамильярно обращаться? Да ещё в очереди в магазине? Но голос повторился, и Сеня обернулся, хотя что-то внутри противилось этому опрометчивому его поступку.

Размышлять, кому принадлежал призыв, не пришлось – за ним стояли только два мужчины и единственная женщина. Женщина была полная и румяная, прямо русская красавица с картинки. И что-то очень знакомое было в её глазах.

– Сеня! – Снова произнесло это чудо. – Не узнал? Это я – Алла!

Тут опять внутренний голос посетовал Семёну, мол, лучше б он выбрал другой магазин сегодня. Это была она. Подруга детства, Алла. С ней он гордо гулял когда-то на зависть окрестным пацанам. С ней и невинность потерял. Только была она тогда килограммов на тридцать похудее и с длинными волосами. Но глаза остались те самые, в которые он так любил тогда смотреть.

Мужик, стоявший за ним, вежливо, но решительно подтолкнул его своей тележкой ближе к кассе, где трясущийся дедок, стоявший перед Сеней, заканчивал спорить с кассиршей.

– Проходите вперёд, – сам удивляясь себе, сказал Семён, и откатил свою тележку назад к Алле.

– Не стоило, – засмущалась женщина. – Мало ли что подумают, – она указала глазами на кольцо на его правой руке.

Какие же это глаза! Сеня вдруг вспомнил всё: ночи на набережной, первый неловкий поцелуй, первую неуклюжую попытку расстегнуть лифчик.

– А я сегодня один, – каким-то вдруг ставшим чужим голосом выдавил из себя он.

– А я месяц, как развелась, – почти прошептала она.

Семён посмотрел на свою тележку и решительно выложил фрукты на ближайший прилавок. Потом подумал и выложил пиво с рыбой. Алла просто оставила тележку там, где стояла.

– Девушка, вы в кассу? – Тут же спросила подоспевшая нетерпеливая старушка.

– Уже нет, – смущаясь и краснея сказала она.

– Ко мне? – Семёну вдруг показалось, что не было последних лет, что была всегда только она!

– Как ты хочешь, – кокетливо произнесла девушка.

Рыбалка

День клонился к вечеру, а солнце катилось к горизонту, торопясь за ним затаиться, как и полагается приличной звезде в конце дня. Уже и дед Юрий Васильевич, подготовив снасти к утренней рыбалке, собирался отойти к недолгому рыбацкому сну, как крошечные окошки древней избы пронизали сумасшедшим светом лучи фар, а старые бревенчатые стены содрогнулись от рёва музыки, рвавшейся из мощных динамиков.

– Всё-таки они приехали, – с неопределённым выражением пробормотал старик.

Выражение было настолько неопределённым, что даже близкому человеку не понять, то ли сожаление в голосе деда, толи удовлетворение событием.

И уж совсем непонятно случилось, как на старомодном круглом столике очутились три бутылки дорогущего коньяка раньше, чем через низенькую дверцу в горницу завалился тот, кто считал себя рыбаком, ну и родственником по женитьбе на внучатой племяннице Васильевича.

– Здравствуйте, дорогой Юрий Васильевич! – искренне произнёс пришелец, завладев обеими своими руками ладонями хозяина. – А мы, как и обещали. Рыбку половим, шашлык пожарим!

Старик бросил оценивающий опытный взгляд на выставленный коньяк, и резонно поинтересовался у самоуверенного родственника:

– Может тогда только шашлык?

Пришелец рассмеялся густым утробным смехом:

– Да ладно вам! По паре рюмок и пойдём под зорьку!

– Сейчас на кровать пойдёшь, – строго, но неубедительно произнесла появившаяся в дверях молодая женщина, сжимавшая в руках коробку с какой-то магазинной снедью, в ногах у неё путалась белокурая собачка.

Старик, слегка ошалевший от наплыва молодого темперамента, молча достал из старомодного буфета рюмки, и побрёл было за овощами, чтобы нарезать молодым закуски. Но был остановлен добродушным рыком потенциального рыбака:

– Да Вы не суетитесь, мы всё купили. Даже рыбку свежую!

Про утреннюю рыбалку, как он понял, можно было забыть.

Вечный скиталец

Однажды как-то один еврей, назовём его пока просто приговорённым к смерти, попытался прислонить себя и ту балку, что он нёс, и на которой его скоро должны были подвесить, к стене дома одного другого еврея. Парню было тяжело, он страдал от перенесённых пыток, от жажды и вездесущих в этих краях мух. А ещё и балка – орудие его собственной казни. Он просто хотел минуту отдыха для изнемождённого тела и стакан воды для пересохшей гортани.

Тот другой еврей, которого мы пока скромно назовём Агасфер, презирая все традиции собственного народа и простое человеческое сочувствие к обречённому через несколько часов страшного кошмара умереть, пинками поднял приговорённого со своего порога.