Дом певчих птиц

– Я не вижу твоего лица. Кто ты? – напряженно спросил Александр.

Однако ему не собирались отвечать, стремительно преодолев разделяющее их расстояние, незнакомец молча и точно нанес сокрушительный удар в челюсть. Качнувшись, желая сохранить равновесие, Александр попытался схватиться за край стола, вот только рука соскользнула, и он рухнул на пол.

– С вами все в порядке? – игнорируя противника, спросил незнакомец Соню.

– Да, – кивнула она и с чувством добавила: – Благодарю вас. Благодарю.

Теперь он был ближе, но света все равно не хватало, чтобы уловить детали внешности. Широкое лицо, коротко стриженная борода, тяжелые брови… Нет, она не встречалась с этим человеком раньше. Или встречалась? Незнакомец молод – это точно, но что еще можно сказать о нем?

Видимо, Александру хватало смелости лишь на недостойное обращение с беззащитными девушками. Оценив ситуацию, он поднялся, коротко выругался, трусливо огляделся по сторонам, заметил еще одну дверь, находящуюся гораздо ближе к нему, и торопливым шагом направился к ней. Незнакомец посмотрел вслед Александру, усмехнулся и перевел взгляд на Соню.

– Я провожу вас к гостям, следуйте за мной. – Несколько секунд он внимательно смотрел на Соню, будто старался ее запомнить, а затем добавил: – Будьте в следующий раз осторожнее, поберегите себя.

Они шли довольно быстро, и Соня радовалась этому: пусть место, где она столько натерпелась, останется позади как можно скорее. Сейчас крепкая спина незнакомца закрывала ее, и появившееся чувство защищенности постепенно побеждало душевную и телесную дрожь. Еще бы стерлись воспоминания, но вряд ли когда-нибудь получится забыть слова Александра, его жадный взгляд и постыдные действия.

«Я постараюсь и забуду», – мысленно пообещала Соня, и устремилась вниз по лестнице.

Уже долетал шум вечера и всплески музыки. Впереди стало светлее, пройти оставалось немного. Там, в просторном зале Маргариты Ильиничны, кружились пары, звенели бокалы, взлетали пузырьки шампанского, звучали беседы на светские и политические темы, происходили знакомства и, быть может, даже кто-то влюблялся… Для Сони дом графини Платоновой разделился на две части: светлую и темную, добра и зла, и теперь она осуществляла непростой переход из одной в другую. Нужно сделать глубокий вдох, выдох и непременно подумать о чем-то хорошем – темнота рассеется, она уже отступает.

Последняя ступенька лестницы. Незнакомец остановился, сделал шаг в сторону, пропуская Соню вперед, и сказал:

– К сожалению, я вынужден покинуть торжество. Неотложные дела. Вы позволите не провожать вас далее?

Конечно, оставшийся путь Соня могла преодолеть самостоятельно, вон уже мелькают слуги, вынося из зала подносы с опустевшими бокалами. Прежняя жизнь столь близко, только руку протяни… Но Соня все же надеялась разглядеть своего спасителя и запомнить его.

Голос незнакомца… Отчего он проникает в душу? Цепляется, не отпускает?

– Прошу вас не беспокойтесь, я дойду сама. Но… пожалуйста, скажите, кто вы, я должна знать, кого мне благодарить до конца дней своих и чье имя произносить в молитвах.

Он улыбнулся, Соня почувствовала это.

– Уверен, Господь в курсе того, что произошло в одной из комнат этого дома. Вам не нужно помнить сегодняшний вечер, гоните его прочь, забудьте, как дурной сон. А теперь ступайте, вас наверняка ждут друзья и родственники. И ни о чем не беспокойтесь. Обещаю, этот человек вам больше никогда не причинит зла.

Незнакомец не желал произносить своего имени, и Соня не посмела настаивать.

– Я буду всегда вас благодарить, – произнесла она, задержалась на мгновение, ловя теплый взгляд внимательных глаз, а затем сначала медленно, а потом ускоряя шаг, пошла в зал. Очень хотелось обернуться, но Соня не сделала этого, она знала: незнакомец неподвижно стоит около лестницы и смотрит ей в спину, провожая таким образом.

Александра, к счастью, нигде не было, он покинул вечер Маргариты Ильиничны.

* * *

Первый удар пришелся по лицу. Наверное, если б не стол, я отлетела бы к стене и рухнула на пол. Но бедро врезалось в столешницу, и я устояла. Боль многократным током пробила тело, и невозможно было определить, где она начинается, а где заканчивается. Душевная она или физическая. Я хотела крикнуть от страха и шока, однако воздуха для этого не хватило – второй удар влетел в грудь, и в глазах потемнело.

– Ты больше никогда не посмеешь мне лгать! – резануло уши, и я из последних сил дернулась влево, пытаясь отскочить от Димы как можно дальше.

Щека горела, но я боялась до нее дотронуться, на миг показалось, что теперь и лица-то у меня нет, мышцы онемели, а брови стали тяжелыми.

– Прекрати, – прошептала я. – Остановись…

Нужно было что-то схватить для защиты, но поблизости не было ничего подходящего, да и я плохо соображала.

Сделав резкий выпад вперед, Дима ударил меня в плечо. Опоры больше не было, и я рухнула на пол, чудом не ударившись головой об угол тумбы. В комнате повисла удушающая тишина.

Наверное, я больше не представляла интереса. Ну что со мной лежащей можно сделать? Только убить… В планы Димы это не входило.