Дом певчих птиц

– Уверена, мои подруги тоже купят кенаров, но с хохолком им не найти. Он мой и только мой.

«Хвостик, я постараюсь приходить к тебе как можно чаще, обязательно жди…»

Соня никогда не думала, что будет жить в такой комнате. Переступив порог, она будто оказалась в розовом облаке, и главное теперь – не шевелиться, чтобы чудо не улетучилось и не растаяло. Большая кровать, окно, узоры на потолке, белый столик с вазой, напоминающей цветок, мягкий белый стул, на стенах пейзажи в золоченых рамах, огромное зеркало на деревянной подставке в углу…

– Я попросила дедушку тебя привести, а он всегда выполняет мои желания, – сказала Оля, выделяя каждое слово. – Просто я не люблю, когда скучно. А вообще ты обязана стать моей подругой, но есть одно условие. – Она многозначительно улыбнулась и добавила: – Пойдем, потом налюбуешься своей комнатой.

Соня не поспевала за впечатлениями, они обрушивались на нее со всех сторон. Ей бы остановиться и впитать происходящее, дотронуться до предметов, поймать отражение в зеркале и спросить: «Это точно я?», но события не давали передышки, голова уже начинала кружиться, а язык немел.

– Здесь очень красиво, – произнесла она, надеясь, что Оля все же даст ей возможность отдышаться.

– Следуй за мной. Катя Калинина, я познакомлю тебя с ней потом, рассказывала, что в гимназиях есть ритуал посвящения. Как же это интересно! Новая ученица должна совершить то, что потребует старшая… Ты меня слушаешь?

– Да.

Теперь они двигались в противоположную сторону, и вскоре стало гораздо темнее и прохладнее, похоже, в этой части дома хозяева не жили, а гости бывали редко. Оля свернула, Соня направилась за ней и почти сразу остановилась. Вниз вела довольно широкая лестница, огороженная с левой стороны крепкими перилами.

– Думаешь, я переживаю из-за того, что хромаю? Вовсе нет. – Оля пожала плечом и улыбнулась. – У дедушки много денег, и меня всегда будут любить. Даже если бы мое лицо рассекал шрам, – она начертила в воздухе резкую линию, – меня все равно бы обожали. Не понимаю, как можно родиться в бедной семье? Подобное случается лишь с неудачниками. Уже сейчас многие мне завидуют. Ах, как же это приятно! – Оля указала пальцем на первую ступеньку и скомандовала: – Встань сюда.

Слова удивили Соню. Конечно, у тех, кто обладает богатством, гораздо радостнее, ярче и сытнее проходят будни и праздники. Этим людям не надо задумываться о тарелке щей, теплой одежде, чистой постели. Но разве деньги означают любовь? Ту самую, настоящую? А если она не настоящая, то… Счастье ли это?

Соня пока не могла разобрать и оформить все те мысли и чувства, которые вдруг вспыхнули в душе. Но она подумала о побирушках Прохора – нищих, ершистых, вечно голодных, о старой Берте, о Хвостике… Нет, любовь это что-то другое… Это когда ты стоишь перед погибелью, а Лешка Соловей шепчет: «Не вздумай хорошо петь. Кто их знает…», это когда твой друг кенар прыгает на ветку поближе, когда хочется укрыть старую женщину вязаной шалью…

Соня встала на первую ступеньку и вопросительно посмотрела на Олю.

– И что теперь? – спросила она.

– Если ты собираешься стать моей лучшей подругой, то ты должна пройти обряд посвящения. Уже сейчас представляю, как я расскажу об этом всем… У Кати, наверняка, глаза станут как чайные блюдца, а Машенька, возможно, упадет в обморок. – Оля засмеялась громко и звонко. – Я очень рада, что ты теперь будешь жить у нас. Пожалуй, это одна из самых лучших моих затей. Да, да, да! Ты тоже должна стать хромой. Не думаю, что это слишком больно. Зато мы будем одинаковыми. Ну, что же ты стоишь? Прыгай.

– Как?

– С лестницы прыгай. Она крутая и каменная, ты непременно повредишь ногу.

Усталость и нервное напряжение помешали сразу понять, о чем говорит Оля. «Если ты собираешься стать моей лучшей подругой…» Соня не собиралась, она мечтала увидеть Хвостика, и это произошло. Зачем прыгать с лестницы? Невозможно потребовать такое. Или внучка Николая Степановича шутит?

– Не буду, – произнесла Соня и удивилась, как твердо прозвучал ответ.

– Ты должна меня слушаться.

– Я вовсе не хочу быть хромой.

– Что?..

– И нам не обязательно быть лучшими подругами.

Губы Оли дрогнули, она явно приготовилась сказать что-то еще – жесткое и гневное, взгляд стал тяжелым, пальцы сжались в кулаки. Полумрак сгустился, будто кто-то неведомый резко зашторил окна, тишина превратилась в тяжелый бархат – сухой и пыльный.

Соня мгновенно почувствовала приближение беды, и уже собиралась сделать интуитивный шаг к стене, но не успела. Прошипев: «Все равно будет по-моему», Оля двумя руками сильно толкнула ее в грудь и…

Но больше ничего понять не удалось. Резко качнулись стены, потолок, а затем сразу с неимоверной скоростью перед глазами замелькали крутые ступеньки: одна, две, три… Соня летела вниз, ловя удары и боль – ребрами, коленями, локтями, во рту появился привкус крови, сердце оглушительно ухнуло, да так, что заложило уши.

Остановка.

Лестница плывет…

Шуршат юбки, и мелькают светлые туфли. Это Оля бежит вниз.