Дом певчих птиц

– И не вздумай рассказать дедушке! – хлестнул требовательный голос.

Соня сделала попытку перевернуться на спину, и у нее это получилось. Вставать было страшно, казалось, руки и ноги непременно отвалятся и останутся лежать на полу, но неведомая сила подтолкнула в бок, и страх медленно пошел на спад. Соня согнула правую ногу, левую… Положила руку на лоб и почувствовала тепло собственного тела. «Я живая».

– Как же здесь плохо видно! – воскликнула Оля. – Немедленно вставай!

Самое странное, что боль ушла, будто и не было никакого падения. Соня сначала села, а затем, убрав с лица выбившуюся из прически прядь, поднялась и ухватилась за перила. Ей показалось, будто между ней и Олей выросла стеклянная стена, зеленая и почти прозрачная. Выросла и растаяла.

– Ты могла меня убить, – произнесла Соня.

– Глупости. Пройдись, давай же пройдись. Ты хромаешь? – В глазах Оли застыл интерес, ей не терпелось узнать, получилось ли задуманное. – У тебя даже ни одного синячка на лице нет. Умеешь же ты падать!

Отпустив перила, Соня подошла к ступенькам. Нет, она не хромала, ее шаг был уверенным и твердым.

– Мне просто повезло, – ответила она, вспомнив о пузатой бутылке, запечатанной сургучом.

* * *

Чемодан я собрала рано утром и до двенадцати скучала, болтая время от времени с Хвостиком. Каникулы почти закончились, послезавтра в школу, и душа рвалась домой, к бабушке. Не терпелось обнять ее, поцеловать и услышать теплое: «Приехала, голубушка моя».

Родные стены и запахи, учебники, тетради, болтовня с одноклассниками – теперь этого остро не хватало. И меня ждали вареники с картошкой и жареным луком, а еще – медовый торт. Бабушка всегда готовится к моим возвращениям, и это, конечно же, приятно.

«Жду папу, чемодан готов, скоро увидимся!» – отправила я сообщение, улыбнулась и посмотрела на часы. Такое чувство, будто я стала взрослее за каникулы и значительно выросла. Но если первое, в силу полученной самостоятельности, могло произойти, то второе точно нет – слишком мало дней прошло.

Квартиру я планировала оставить в идеальном порядке, пусть Матвей вернется и подумает: «А Динка – молодец». И до обеда была объявлена генеральная уборка, благодаря которой время пролетело быстро. Я даже протерла пыль вокруг фотографии Кристины и Матвея, но оставила ее так же лежать – картинкой вниз.

Приключения навсегда останутся тайной, я сохраню их в сердце. Бутылка займет место на подоконнике и, просыпаясь, я буду на нее смотреть.

«Жизнь прекрасна, да. Верь в это всегда».

– Хвостик, пока. С тобой было здорово болтать. Если бы не ты, мне бы плоховато пришлось. – Я коснулась клетки, а кенар посмотрел на меня внимательно, чуть поднял голову и запел. Наверное, он тоже со мной прощался.

Отец приехал в три и сразу предупредил, что сможет подвезти только до центра, так как у него запланирована важная встреча. Это ничуть не расстроило, наоборот, я хотела поехать одна, чтобы спокойно думать о чем-то своем, вспоминать и мечтать.

– Сколько ты прочитала книг?

– Одну. Но я еще позанималась историей.

Мы расстались неподалеку от станции метро, и я направилась к ступенькам, ведущим вниз. Колесики чемодана старательно гремели, в нос настойчиво лез аромат кофе и свежей выпечки, и сильно захотелось бабушкиного медовика. Воздушный, с семью коржами и сметанным кремом – он всегда меня манил, помнится, я пообещала себе, что научусь его готовить. Когда-нибудь у меня тоже будут внуки, пусть и им будет вкусно и волшебно.

Улыбнувшись, я подхватила чемодан и стала спускаться по лестнице. Воображение рисовало тарелку с тонкой серебряной полоской по краю и треугольный кусок торта, чуть обсыпанный сахарной пудрой. И даже послышался шум закипающего чайника… Но на миг в глазах потемнело, точно вдруг выключили солнце, а потом сразу включили, нога подвернулась, я потеряла равновесие, качнулась вправо и влево, отпустила чемодан, и он с грохотом полетел вниз. А я кубарем отправилась за ним следом.

Замелькали кроссовки, ботинки и туфли спешащих по своим делам людей, а еще замелькали ступеньки… Я падала, ловя боль, получая жесткие удары и в плечо, и по локтям, и по ребрам, и по бедрам. Вспыхнул страх, но скорость падения стерла его, оставив только дрожь и желание спастись…

Не знаю, сколько прошло секунд. Я лежала неподвижно, прижав руки к груди, вдыхая все тот же ароматный воздух: кофе, булочки… Обострился слух, мне предлагали помощь, обещали немедленно вызвать скорую…

– Спасибо, – прошептала я, отвечая всем сразу, инстинктивно чувствуя, что врач обязательно понадобится, и чем раньше, тем лучше.

Странно, боль притупилась, она стала тягучей и топкой, будто густая карамель. И не получалось определить, откуда она тянется, где ее начало.

– Не торопись, может, лучше тебе полежать, пока врач не приедет? – донесся заботливый женский голос. – Чемодан здесь, не волнуйся.