Дом обезьян

Джона разбудил телефонный звонок. Он потянулся к трубке и мельком увидел часы – три часа утра. Пес укусил Аманду? Она попала в аварию? Питер Бентон и Кен Фолкс почуяли опасность и сделали что-то Исабель? А может, это Иванка…

– Алло?

– Это Джон?

– Да, – Джон нахмурился и на ощупь включил лампу. – Кто это?

– Это Селия Хонейкатт. Я – друг Исабель. Мы вроде как встречались.

Джон знал, кто такая Селия, частично благодаря видео лиги, частично от женщины из приюта для животных в Лоуренсе.

– Что случилось? С Исабель все в порядке?

– Да, с Исабель все прекрасно. Я звоню по поводу Нейтана.

– Кого? – не понял Джон.

– Ну, это тот парень с зелеными волосами.

– И что с ним?

– Он в тюрьме.

– Хорошо.

– Нет, это не хорошо. Это плохо. Не могли бы вы внести за него залог?

– Что?

– Я не могу просить Исабель, она только сказала, чтобы я его там оставила.

– А почему вы думаете, что я поступлю иначе?

– Знаете что? – запальчиво сказала Селия. – Может, это ошибка. Может, вы и не такой симпатичный парень, каким вас считает Исабель. Но подумайте об информации, которую вы сегодня получили. Думаете, не найдется другого репортера, который убил бы за такой материал? Угадайте, откуда он у Исабель. От меня. Могу поспорить, Женщина-кошка проявит к нему большой интерес.

Джон глубоко вздохнул.

– Что он сделал?

– Употреблял алкоголь до совершеннолетия.

– За это не арестовывают, за это штрафуют.

– Еще у него было поддельное удостоверение личности, и они утверждают, будто он оказывал сопротивление.

– Ну, он ведь и правда мог оказать сопротивление?

– Ну, перестань, Джон. Ну, пожалуйста.

Джон оперся головой на руку.

– О какой сумме речь?

– Четырнадцать сотен.

– Ты шутишь? У меня таких денег в карманах нет.

– Надо всего семь. Гари внесет остальное.

– Кто?

– Его приятель из протестующих. Он уже перевел деньги.

Джон спустил ноги с кровати и сел.

– Откуда, кстати, у тебя мой номер?

– Взяла со стола у Исабель. Нейтан хотел тебе позвонить, чтобы извиниться за то, что случилось за завтраком.

Джон уперся лбом в ладонь. Он не мог поверить, что сомневается в том, как ему поступить.

– Хорошо, – он встал и огляделся в поисках одежды. – Кого спросить, когда приеду?

– Нейтана Пайнгара. И только не вздумай отпускать шуточки про уксус, он на это очень обижается.

Пайнгар? У Нейтана фамилия Пайнгар?

Несовершеннолетний Пайнгар?

Чтобы не упасть, Джон оперся рукой о стену.

* * *

За стойкой был установлен ряд мониторов, и каждый показывал отдельную камеру. Даже туалеты просматривались. Нейтан лежал, свернувшись калачиком, на узкой койке. Джон смотрел и не мог оторваться.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – наконец поинтересовался коп за стойкой.

– Гм... да, – Джон откашлялся и начал: – Я пришел, чтобы внести кое за кого залог.

Коп лопнул пузырь жевательной резинки и с подозрением посмотрел на Джона.

– За кого?

– Нейтан. Пайнгар. Вон он.

Коп через плечо взглянул на монитор.

– Платить будете наличными?

– Кредиткой.

– Поручитель дальше по улице.

* * *

Пока не вышли из здания, они не сказали друг другу ни слова. Нейтан тащился в нескольких шагах за Джоном, он сутулился, как все тинейджеры.

Когда они спустились с крыльца, Джон обернулся и взглянул на псевдоклассический фасад.

Нейтан бросил взгляд в обе стороны улицы.

– Так я могу идти?

– Нет, мне надо тебя кое о чем спросить. Где ты вырос?

– В Нью-Йорке. Монингсайд, Хейтс. А что?

– Как зовут твою мать?

– Зачем вам? Хотите ей позвонить?

– Нет, нет, – поспешил заверить парня Джон. – Я просто… – от волнения у него шумело в ушах. – Ладно, ну что, подвезти тебя куда-нибудь?

– Нет, чувак, я сам, – сказал Нейтан, ему явно не терпелось пойти своей дорогой.

Джон кивнул.

Когда тяжелые шаги Нейтана стихли, у Джона голова пошла кругом, и ему пришлось сесть на ступеньки.

35

Исабель лежала на боку в обнимку с подушкой. Она уже два часа как проснулась, а солнце еще и не думало вставать. Исабель надеялась, что трансляция «Дома обезьян» еще может продолжиться, и оставила телевизор работать с приглушенным звуком. Но этого не случилось, и Исабель не сомневалась, что и не случится – ей позвонила Роза и сказала, что Фонд Корстона готовит карантинное помещение для новых обезьян. Она не была уверена, что карантин готовят именно для бонобо, но чем дольше шоу отсутствовало в эфире, тем росла вероятность этого. Кто-то из тех, кто был на студии, возможно, сурдопереводчик, а скорее всего Питер, понял, что хотел сказать Сэм, и выдернул шнур из сети. Питер не только причастен к взрыву в лаборатории, теперь он собирается отправить бонобо туда, где их сгноят заживо.

Кто-то громко постучал в дверь. Исабель вскрикнула, и стук прекратился. Через несколько секунд в дверь тихонько поскреблись.

Исабель откинула одеяло и, не зажигая света, подошла к двери. Притворяться, что в номере никого нет, было глупо, но дверь была заперта на засов, а охранники – всего в двух минутах хода. Исабель посмотрела в глазок и увидела Джона Тигпена. Он стоял, опершись рукой о косяк, нос у него был увеличен линзами глазка, ноздри широко раздувались. Исабель открыла дверь и впустила его в номер.