Дом Ночи

Какая твоя любимая книга?

Глупый вопрос. Все. Мне кажется, что я могу читать что угодно, где угодно и когда угодно. Любые слова, если они отпечатаны на бумаге. А есть ли в их порядке какой-нибудь смысл, уже не важно. Но если такие правила и нужно выбрать что-то одно, то больше всего я люблю сказки. Я понимаю, насколько по-детски это звучит. Мне уже не пять лет, какие еще сказки?! Если об этом узнают в школе, меня точно засмеют. Но сердце лучше знает, что его лечит.

Разумеется, когда я говорю «сказки», я имею в виду вовсе не те выхолощенные истории, которые печатают в детских книжках с картинками. Настоящие сказки они другие. Они нисколечко не добрые, не милые и не уютные. В настоящих сказках убивают, и убивают жестоко. Мучают и рвут на части и делают другие, куда более страшные вещи… Ой! Сейчас перечитала: получается, что я какая-то извращенка, которой подавай кровищу, изнасилования и прочие гадости. Нет, нет! Я люблю сказки не за это, а за то, что они пытаются говорить правду. В широком смысле. О том, что мир за закрытой дверью, за которой мы прячемся со своим горячим чаем, теплым пледом и тупыми телешоу, место хоть и опасное, но зато полное удивительных чудес. Сказки — это окошки, которые позволяют туда заглянуть хотя бы одним глазком.

Однажды, в какой-то книге, я прочитала про музыку, которую слушаешь костями. Для меня сказки — эта самая музыка. Хотя вру… Меня опять куда-то заносит. Просто я сильно переживаю из-за мамы, вот и пишу здесь всякую чушь. Прячусь. Хорошо, что страница заканчивается.

Чего у тебя нет

Домой она вернулась затемно. Когда Кати подходила к серой многоэтажке, уже зажглись фонари, а над крышей, за пеленой облаков, проступило мутное пятно луны. Накрапывал мелкий дождик; он красиво искрился в круге желтого света под фонарем. Как будто в воздухе распылили золотую пыль. Кати остановилась и долго смотрела на танец капель. «Как крошечные феи», — подумала она, и эта мысль не показалась ей безумной. Почему бы и нет? В новом мире всякое возможно.

В окнах квартиры горел свет — и в спальне, и на кухне. Кати вздрогнула. Мама… Она же вся извелась из-за того, что Кати так долго нет дома. Ох и влетит же ей, но все это ерунда, мелочи. Как-нибудь выкрутится. Разумеется, о встрече под мостом рассказывать не стоило, никто ей не поверит, но всегда можно что-то придумать. Скажет, например, что засиделась допоздна в библиотеке. Мама любит читать, она поймет. Правда, как объяснить грязную одежду?

Из окна соседской квартиры послышался собачий лай, и этот мерзкий звук разбил волшебство вдребезги. По спине словно провели холодной рукой — не страх, но отголосок страха. Кати дернулась, обхватила себя руками за плечи и поспешила к дому.

Лифт на ночь отключали, так что до четвертого этажа пришлось топать пешком. Последний рывок — самый тяжелый. Во всяком случае, Кати уверяла себя, что сердце заколотилось быстрее именно от усталости, а вовсе не потому, что она нервничала. Тем не менее дверь она открывала очень осторожно, изо всех сил стараясь не греметь ключами.

Скользнув в прихожую, Кати замерла, прислушиваясь, уже готовая к тому, что мама ее сейчас окликнет и придется идти в спальню и давать отчет. Но ничего подобного, тишина. Должно быть, мама уснула, так и не дождавшись: сейчас она быстро уставала, а когда переживала — еще быстрее. Однако в любом случае разговора не избежать и отложить его до утра не получится. Спит мама или нет, она все равно ее ждет.