Дом напротив

– А зачем ты спрашиваешь?

Отвечать вопросом на вопрос – как это похоже на Софию. Джоэль всё рассчитал и знал, что она так ответит, поэтому не моргнув глазом продолжил:

– Я собираюсь принять ванну, но если тебе надо в душ, то я могу и подождать.

Если София сейчас уйдёт, то он сможет беспрепятственно попасть к шкафчику.

София, казалось, обдумывала ту же мысль, потому что уголки её рта внезапно поползли вверх.

– Иди первым. Я ещё позанимаюсь.

– А долго ещё?

Это вырвалось случайно, и если у Софии и были какие-то подозрения на его счёт, то теперь они переросли в уверенность.

– Долго, – сказала она, и глаза её недобро блеснули. – Я буду торчать тут безумно долго. До тех пор, пока мама не вернётся домой.

Всё ясно. Она собралась сторожить шкафчик, чтобы поиздеваться над ним.

– Ну и воняй себе дальше, если тебе так хочется. От тебя за версту несёт потом, – зло бросил Джоэль.

Тут бы ему следовало сразу смыться, но, к сожалению, он не мог этого сделать, не показав спины. Тогда он принялся пятиться назад, держа тело под неестественным углом, но София была так занята растяжкой, что не обратила никакого внимания на его странную манеру передвижения.

– С лёгким паром! – прощебетала она ему вслед.

Четыре брата из бетонного сарая

Дорога от супермаркета до дома заняла у Калле гораздо больше времени, чем у Джоэля. Если тому требовалось всего-навсего пройти ряд вилл – и он был уже дома, то Калле должен был ещё тащиться до центра, пересечь его, чтобы оказаться на другой стороне, и потом, пройдя через небольшую рощицу, выйти к полю. Прямо посреди поля высилась жёлтая бетонная многоэтажка с четырьмя подъездами. Калле жил в третьем, на третьем этаже, в трёхкомнатной квартире.

Из всех братьев только Калле и его младший брат продолжали жить дома с родителями. Двое старших братьев имели свои собственные апартаменты, причём в том же доме. Самый старший жил в однокомнатной квартирке на первом этаже, в первом подъезде, средний – в двухкомнатной, на втором этаже, во втором подъезде.

Калле часто задавал себе вопрос, а куда переедет жить он, когда станет взрослым. Если следовать логике, то получалось, что он останется жить в той же квартире, где живёт сейчас, но ведь тут живут его родители. Возможно, со временем, когда ему исполнится восемнадцать, они переедут куда-нибудь ещё и оставят его тут одного. Подобная мысль его всегда удручала.

В противном случае ему весь остаток жизни придётся провести со своими родителями, и эта мысль удручала его ещё больше.

Но сейчас Калле удручённым себя никак не чувствовал. Он бодро шагал через рощу, перепрыгивая через лужи, которые никогда здесь не высыхали, независимо от того, сколько времени проходило между дождями. Внутри у него всё пело.

Он думал о холме.

Он думал о Молли Викторин, которая обязательно придёт туда.

Он думал о том, как будет доводить её, пока она не станет такой же злой, какой бывала, только когда он доставал её. Он разозлит её до такой степени, что она просто не сможет больше думать ни о чём другом. Только о нём.

Она будет думать только о нём.

А он будет думать только о ней.

Калле достал мобильник и посмотрел на время. Осталось три часа. Ну и кто теперь на его месте будет выглядеть удручённым, если осталось каких-то три несчастных часа до того, как он начнёт доводить до белого каления Молли Викторин?

Три вилки салата

– А нам в школе задали кое-что интересное, – произнёс за обедом Джоэль, нагружая вилку салатом с макаронами.

– Как здорово, – не слушая, рассеянно ответила его мама Хелена.

Она сосредоточенно поливала свою порцию заправкой для салата, только свою, а не всё блюдо. Боже упаси полить всё. Если это сделать, София вообще к еде не притронется.

Впрочем, она и сейчас ни кусочка не проглотила, только сидела и раскладывала по своей тарелке зелень и завитки макарон, чтобы создать иллюзию, будто она что-то ест.

Джоэль предпринял новую попытку, чтобы привлечь мамино внимание.

– Это касается конкурса сочинений, – сообщил он. – В нём участвуют все семиклассники Швеции, поэтому выиграть его будет очень сложно…

Джоэль надеялся, что мама скажет что-нибудь вроде «О, у тебя обязательно получится!» или «Ты же так хорошо пишешь сочинения», но вместо этого он опять услышал её пустое «Как здорово». Она даже не взглянула на него.

Зато у Софии всё получилось как нельзя лучше. Злорадно улыбнувшись, она сделала эффектную паузу и выдала:

– Когда я вернулась сегодня домой, Джоэль пытался стащить спиртное из шкафчика в гостиной.

И тогда Хелена посмотрела на него.

– Это правда?

Джоэль замотал головой.

– Ещё какая правда, – подтвердила София. – Вечером он собирается на холм и будет там пьянствовать.

– Джоэль? – спросила Хелена – наполовину вопросительно, наполовину с упрёком в голосе, – но теперь Джоэль не смотрел на неё. Он гневно взирал на Софию, борясь со жгучим желанием залепить салатницей прямо в её противную рожу, но вовремя сообразил, что тогда он точно никуда не сможет пойти вечером. И Джоэль, сделав над собой усилие, выдавил улыбку.