Дом на горе

Заседание комитета комсомола длилось долго. Первым из класса выскочил Витя Кораблев. Потом, минут через двадцать, когда заседание закончилось, вышли и остальные школьники.

Вася Новоселов, не сдержав радости, лихо съехал со второго этажа по лощеным перилам лестницы, с треском распахнул дверь и выбежал на школьный двор.

Уже много дней подряд солнце было скрыто за тучами, а сейчас оно неожиданно прорвало пелену толстых, хмурых облаков, и его лучи залили школьный двор ясным, теплым светом.

– Ребята, солнышко тоже за нас голосует! – закричал Вася и подбросил высоко вверх свою фуражку.

Паша неодобрительно покачал головой:

– Разыгрался, как телок на выпасе!

– А чего ж не радоваться? Такой день один раз в жизни бывает! – возразил Вася. – Давайте отметим его чем-нибудь.

– Отметить надо, это верно, – согласился Паша и обратился к Косте: – Ты, Ручей, как?

Костя, занятый своими мыслями, ничего не ответил.

Подойдя к краю обрыва, он пристально вглядывался в раскинувшиеся перед «школьной горой» колхозные поля, перелески, словно видел их впервые, и жадно вдыхал прохладный осенний воздух.

Вот он и комсомолец! Как много решилось за этот день в его жизни. На заседании комитета ребята говорили о нем хорошо, но ему пришлось выслушать и немало упреков: он резок, упрям, не всегда считается с товарищами.

Теперь, когда нужно, товарищи помогут ему, поправят, но и он, Ручьев, должен сделать все, чтобы ничем не запятнать чести комсомольца.

«Ничего не пожалею… все силы отдам», – думал он.

– Пойдемте сейчас в лес, костер разведем, – предложил Вася. – Большой костер! Чтобы из всех колхозов видели!

Паша замахал на него руками.

– Хорошо бы яблоньки в саду посадить и деревья вдоль дороги. Надолго бы память осталась! – напомнил Костя ребятам про давний школьный обычай отмечать вступление в комсомол посадкой деревьев.

– Хорошо бы! – поддержал его Паша. – Только уже поздно, не приживутся посадки. Придется до весны отложить.

На школьном крыльце показалась Галина Никитична и озабоченно оглянулась по сторонам.

– Наверное, брата ищет… Куда это он подевался? – шепнул ребятам Вася.

– А нелегко ей, поди, сейчас! – заметил Паша. – С Витькой-то как нехорошо получилось…

– Я думаю… – задумчиво сказал Костя и, отвечая каким-то своим мыслям, разрубил ладонью воздух: – А учительница она что надо!

Ребятам стало даже немного стыдно своей радости. Они осторожно подошли к крыльцу.

– Что вам, ребята? – вздрогнула Галина Никитична.

– Может, Витю отыскать? – тихо спросил Паша. – Вы скажите.

– Нет-нет, не беспокойтесь. Он, наверное, уже дома.

Учительница постояла еще немного на крыльце и вернулась обратно в школу. Надо было подумать, во всем разобраться…

Выскочив из класса, Витя, не оглядываясь, спустился по лестнице и выбежал на школьный двор. По тропинке, ведущей к Высокову, шли ученики. И Витя понял, что он сегодня не в силах идти домой обычным путем: тропинкой, потом серединой широкой улицы, мимо сельсовета и правления колхоза, сельпо и чайной, около которых всегда так шумно и оживленно.

А ведь сколько раз за эти годы, небрежно помахивая школьной сумкой, он входил в Высоково! Иногда Витя разрешал себе заглянуть в чайную, выпить бутылку шипучей фруктовой воды или покупал в сельпо кулечек кедровых орехов и щедро оделял приятелей.

Сейчас, засунув кулаки в карманы куртки, он свернул с тропки в сторону, обогнул школьный сад и направился к лесу.

Куда он идет? Зачем? И что, собственно, произошло?.. Члены комитета, как один человек, подняли руки против него. Значит, товарищи, которых он знал много лет, с которыми вместе бегал в школу, читал книги, играл в футбол, в лапту, не доверяют ему, не хотят принять в свой тесный круг? А ведь ему и в голову не приходило, что они могут так поступить. Разве он хотел плохого Алеше Прахову? Совсем нет. Ведь тог был ему даже благодарен… Говорят, что он плохо ведет себя дома, невнимателен к матери. Но зачем школе вмешиваться в его домашние дела?.. Наконец, далась всем эта история на озере! Но, право же, он совсем не обязан был предупреждать каждого, что лодка худая…

Отбившийся от табуна гнедой, в белых чулках жеребенок неприкаянно бродил среди кустов. Заметив Витю, он доверчиво затрусил за ним следом. Мальчик хмуро покосился на него, потом с досадой топнул ногой, и жеребенок, тонко, жалостливо заржав, отпрянул в сторону.

Может быть, пойти в Почаево, к дяде, прожить там день-два, чтобы не видеть ни ребят, ни Варьки Балашовой, ни сестры?..

Или нет, лучше заглянуть к Прахову. Все же приятель, можно отвести душу…

Витя вспомнил, как Алеша подвел его, и вздрогнул. Как же мало у него на свете верных друзей!..

Лес стал гуще, ветки деревьев цеплялись за куртку, царапали лицо, но Витя не замечал этого.

Потом потянулся мелкий, частый осинник, болотистая низина…

Только к сумеркам Витя вернулся к Высокову и задами усадеб пробрался к дому.

У крыльца Никита Кузьмич колол дрова. Заметив сына, шагающего проулком, он поднял голову:

– Ты что это за усадьбами путь держишь? Улица узка стала?

– Так вот… захотелось! – буркнул Витя и направился в сени.