Дом на горе

- Погоди, погоди! - погрозила учительница. - Вот как распакуем да взвесим… оно и потянет.

Прозвенел звонок. Вася торжественно внес сумку в класс, вынул из неё тетради восьмого класса, положил на стол и, сожалея, что больше нечего делать, направился к своей парте.

Клавдия Львовна легко вошла вслед за Васей. Рядом со столом стоял удобный, покойный стул, но учительница не села: то, что ей хотелось сказать сегодня детям, лучше было произнести стоя.

- Друзья мои! В школе сегодня большой и радостный день. Многие из вас станут комсомольцами… От души приветствую вас!

- Спасибо, Клавдия Львовна! - раздались голоса.

Учительница положила руку на стопку тетрадей:

- Я сегодня с большим удовольствием несла ваши тетради… Не думайте, что с грамматикой у вас уже полный лад и согласие. Ошибок ещё много, и я об этом скажу. И всё же мне легко и радостно за вас. Вы написали хорошие сочинения и написали от всего сердца. В них чистые мысли, ясный, уверенный голос. Вы знаете, чего хотите, к чему стремитесь. И я верю, что вы достигнете своей цели.

Клавдия Львовна перевела дыхание, улыбнулась и наконец опустилась на стул.

- А теперь приступим! - сказала она и взяла первую тетрадь.

Шеи восьмиклассников сразу приобрели удивительную способность вытягиваться.

Учительница открывала одну тетрадь за другой, для памяти мельком пробегала написанное и давала оценку. Хорошее сочинение получилось у Вари Балашовой. Костя Ручьёв - весь в этих двух страничках, скупых, рубленых фразах: порывистый, увлекающийся, правдивый. Но почерк, почерк ужасный! Строчки лезут куда-то в поднебесье, буквы скачут, шатаются, и учительнице пришлось разбирать Костины иероглифы чуть не в лупу. Придётся Ручьёву, как видно, начать писать в косую линейку палочки и кружочки… Довольна Клавдия Львовна и Пашей Кивачёвым: сочинение немногословное, но фразы твёрдые, обстоятельные, слова живые, свои. Чувствуется, что Паша потрудился. Жалко вот, что он не в ладу с падежами и наречиями…

Учительница откладывала одну тетрадь за другой. Алёша Прахов, глаза которого, казалось, могли видеть невидимое, держал руку за спиной и каждому передавал на пальцах полученную отметку: пять, четыре, три…

Дошла очередь и до него самого.

- Написано много. Больше чем следует! - вздохнув, сказала Клавдия Львовна. - Но явно чувствуется «чужеземное» влияние. Ни одной своей мысли. Всё перепутано. Но зато ошибки свои, неповторимые… И их хватило бы на два сочинения!

Сначала Алёша показал классу четыре пальца, но потом, решив, видимо, до конца быть правдивым, поджал один из них, и ребята поняли, что в тетради поставлена тройка.

Стопка тетрадей быстро уменьшалась.

Витя Кораблёв заметно стал проявлять признаки беспокойства.

Наконец учительница открыла последнюю тетрадь:

- Но больше всего меня порадовала работа Вити Кораблёва. Он, может быть, полнее и глубже всех выразил то, к чему вы так стремитесь. Послушайте, какие хорошие слова написал Витя. - Клавдия Львовна вновь поднялась со стула и прочла: - «В золотую пору юности, когда жизнь бьёт ключом и полна счастья и радости, каждый из нас должен воспитывать в себе лучшие черты характера, которыми наделены любимые герои советской молодёжи. И ничего, что жизнь трудна и терниста. В трудностях развиваются настоящий характер, несгибаемая воля, стойкость и мужество. Так не упусти же дорогого времени, закаляй себя в годы молодости на всю жизнь, чтобы в будущем смело выдержать любые испытания, честно и достойно послужить своему народу, своей Родине!»

В классе стало очень тихо. Даже слышно было, как поскрипывала на ветру открытая форточка. Все головы повернулись к Вите: что там ни говори, а Кораблёв умеет писать сочинения!

Витя сидел серьёзный, одеревеневший, не сводил глаз с учительницы и немного боялся, как бы довольная улыбка не появилась прежде времени на его лице.

Только Варя почему-то беспокойно заёрзала за партой да Костя неопределённо хмыкнул.

А учительница читала и читала о молодом человеке нашего времени, на которого так бы хотел походить восьмиклассник Витя Кораблёв, о человеке твёрдом в слове и деле, смелом и мужественном, настойчивом и трудолюбивом, и глаза её теплели, голос становился звонче, словно учительница в этот час сама помолодела.

- «…Больше всего я ценю в человеке такие чувства и душевные качества, - продолжала читать Клавдия Львовна, - как умение всегда и во всём выполнять свой долг, ставить общественное выше личного, быть правдивым и честным перед товарищами, уметь держать слово, не бояться никаких трудностей…» - Учительница удовлетворённо закрыла тетрадь. - Достаточно и этого.

- Клавдия Львовна, но это же неправда всё!.. - тихо и почти испуганно проговорила Варя.

- То есть как «неправда»? - не поняла учительница. - Разве все вы не подпишитесь под этими словами?

- Я не про слова… я про Витю. - Девочка поднялась, лицо её пошло пятнами. - Он… он совсем так не думает…

Клавдия Львовна удивлённо посмотрела на неё:

- В чём дело, Варя? У Вити отличное сочинение: продуманное, обоснованное.

Варя, чувствуя, что лишается последней опоры, заговорила совсем невпопад, горячо, сбивчиво: